Жена тёмного князя 2
Шрифт:
– Левая, - я обняла птичку и прижалась к снежно-белому оперению, - тебе нужно гнездо побольше. Хочешь я помогу тебе его построить?
– И мы, - тут же подскочили наши мальчишки: Васька и Гришкой.
– Мы тоже поможем!
– Тут без пилы и топора не обойтись, - Мишка протянул руку и осторожно провел ладонью по огромному крылу гурлинки.
– Ты, Левая, теперь очень большая птичка...
Гнездо для гурлинки мы строили всем миром. Одновременно обсуждали случившееся. Вопреки обыкновению даже не спорили. Все согласились, что огромный размер птицы обусловлен тем количеством магии, которую Левая
– И это значит, - Всеслав задумчиво почесал щеку, на которую налипла древесная труха, - что Барьеры, ограждающие Пределы Жизни не пропускают не только светлых магов, но и светлую магию. Поэтому Левая была здесь маленькая. И именно поэтом и ей самой, и ее яйцам не хватало магии. Вы ведь потому потащили ее туда, верно Васька?
– Ага, - кивнул мальчишка. Они с Гришкой утрамбовывали подстилку в гнезде, чтобы яйцам было мягко.
– Левая сказала, что иначе ей придется отдать свою жизнь, чтобы ее дети родились...
– Я одного не понимаю, - я щипала на мелкие ленточки листья рогоза, чтобы использовать его для утепления гнезда, - если птенцы гурлинки могут выводится из яиц, то почему Левая и Правый сами появились на свет другим способом?
Мне никто не ответил. Остальные тоже этого не понимали.
– Потому что ты уничтожила все яйца, - буркнул Петька. Он как раз проходил мимо с кучей веток на плечах.
– И матери пришлось разделить себя. Если бы ты не трогала яйца, она сидела бы на них, как обычная курица. И даже вывела бы птенцов, если бы ты могла дать ей достаточно темной магии.
– Гур, - толкнулся в руку Правый, словно подтверждая слова Петька.
– А ты откуда знаешь?
– удивилась я. Очень уж правдоподобно звучало его объяснение.
– Оттуда, - Петька отвернулся. Мне даже показалось, будто бы он сам не рад, что влез в разговор.
– Что тут думать-то? Все ж понятно. Как по-твоему гурлинка могла высидеть яйца, которые ты разбила?
– Верно. Об этом я как-то не подумала, - кивнула я и, извиняясь, поскребла Правому макушку. Он очень любил такие почесывания, - прости, милый, но мне нужно было спасти Бориса...
– Гур-гур-гур, - блаженно закатил глаза Правый.
– Они все равно бы не вывелись, - снова влез Петька все еще топтавшийся рядом.
– Смотри на Левую. Вон какие должны были стать яйца, чтобы из них вылупились птенцы гурлинки. Да и сама Левая вон какая огромная. Всей магии тьмы, которая есть в Пределах Жизни и в Мертвых землях для такого не хватит... Так что гурлинка твоя просто сдохла бы на яйцах без всякой пользы.
– Ну, и фантазия у тебя, Петька, - фыркнула я.
– Это не фантазия, - пробурчал он недовольно и прошел в кусты. В одном он совершенно точно был прав, для страусиного гнезда Левой нужны были еще ветки.
Вечером, когда Борис пришел в себя и узнал, что мы с Васькой учудили, спокойно, но очень твердо запретил мне устраивать подобные авантюры. И я вынуждена была с ним согласиться. Я не ребенок, как Васька, я
Я с чистой совестью пообещала больше не рисковать ни собой, ни другими. Хотя, признаться, сама не верила, что в следующий раз я смогу определить реальную степень опасности. Пусть я и жила в этом мире уже почти два года, но это было все еще слишком мало.
Гурлинка размером со страуса впечатлила Бориса. Он старательно ощупал сонную птицу, сидевшую на яйцах в исполинском гнезде. Левая недовольно бурчала, но в принципе никак не мешала процессу изучения, даже когда Борис вытащил из под нее огромное яйцо, похожее на волейбольный мяч. Она только приоткрыла один глаз и внимательно следила за перемещением своего будущего птенца.
– Удивительно, - Борис покачал яйцо на руках, взвешивая и определяя еще кучу только ему известных параметров, и вернул обратно в гнездо, старательно укрывая «ребенка» под распушившей перья Левой.
– Никогда не видел ничего подобного. А ведь я довольно долго занимался изучением нежити.
– Ну, - рассмеялась я, - Левая по вашей классификации не нежить, а очень даже «жить».
Мы отошли от гнезда. Чтобы не нервировать гурлинку, которая высиживала яйца, своими ночными посиделками. Мы решили перенести наши вечерние собрания немного в сторону от очага. Туда где шум и свет костра не будут мешать наседке.
– Я одного не понимаю, - задумчиво произнес Борис, когда мы шли от гнезда к костру, за которым собрались все остальные, - если гурлинки способны высиживать яйца, почему они этого раньше не делали?
– Петька сказал, что если яйца гурлинок не трогать, то они садятся их высиживать. Но вы всегда уничтожали и яйца...
– Не всегда, - не согласился Борис, - Ася, мы изучаем этих птиц не один год, и даже не сто лет. И провели тысячи разных опытов. В том числе не раз оставляли все яйца птице. Поверь, за столь долгий период хотя бы раз должно было случится, чтобы хотя бы одна гурлинка села бы на яйца, вместо того, чтобы умереть, давая жизнь птенцам. Но этого не случалось никогда. Не было даже ни малейшего намека, что так могло бы быть. Мы так долго бились над загадкой, зачем эта птица несете яйца, если они не нужны ей для размножения. И никто даже предположить не мог ничего подобного...
– Ну, не знаю, - пожала я плечами и снова добавила, - Петька сказал, что всей темной магии в Пределах Жизни и в Мертвых землях, не хватило бы для того, чтобы вырастить птенцов. И гурлинка просто умерла бы сидя на яйцах...
Борис кивнул, но ничего не ответил. А на переносице появилась тонкая складочка, недвусмысленно намекавшая о крайней степени задумчивости. Я не стала мешать мужу в его размышлениях. Тем более мы уже дошли нашего импровизированного стола... Великое переселение превратило наш обычный ужин в ночные посиделки на природе.