Жена Уорвика
Шрифт:
Через окно она наблюдала за его экипажем, мелькнувшим среди деревьев на фоне багрового неба и исчезнувшим за горизонтом. С тихим стоном Кейт отошла от окна и, подняв руки, прижалась кулаками и лбом к дубовой стене. Она стояла так, пока лоб и костяшки пальцев не онемели. Храбрость покинула ее. Она мечтала умереть и удивлялась, что все еще жива, несмотря на жестокую боль внутри. Всем сердцем она поняла, что любит человека, который только что покинул ее навсегда.
Она так и стояла, прислонившись к стене, пока не наступили сумерки и не зажглись фонари. Только тогда она очнулась и слабыми пальцами зажгла свечи. Кошелек, чек и билет на дилижанс лежали на кровати в том месте, куда он их положил. Она аккуратно поднесла чек к огню и сожгла его. Она
На следующее утро дилижанс уносил ее прочь из Винчестера, глаза ее были усталыми после бессонной ночи. А в другом конце Англии выспавшийся Дэниэл уже вдыхал свежий морской воздух. Он подъезжал к Истхэмптону. Море заискрилось перед его глазами, а в памяти вдруг мелькнул образ Кейт, стоящей на берегу, мелькнул, но тут же исчез и забылся.
Глава 8
Дэниэл остановился в Истхэмптоне на две недели. За это время он получил все необходимые сведения о месте, начиная с его истории и заканчивая свойствами почвы, состоящей из плодородной земли главным образом благодаря красной глине, подходящей для производства кирпича. Ценной информацией поделился местный строитель, успешно удовлетворяющий свои собственные потребности, однако нуждающийся в дополнительном финансировании, чтобы открыть более крупное производство. Во время отлива строитель Артур Тэннер показал Дэниэлу глинистую субстанцию, которую обнажило море, смыв верхний тонкий слой песка. Эта глина замечательно подходила для производства цемента. И даже сами скалы представляли собой материал, идеальный для сооружения домов и стен.
– Нет нужды удаляться от берега в поисках необходимого строительного материала, – заметил Уорвик.
– Нет, сэр, – ответил Тэннер. – Материал можно брать прямо здесь, только потребуется рабочая сила, чтобы вынести его отсюда, а это стоит денег.
Постоянная изнуряющая борьба за платежеспособность наложила на его круглое, честное лицо глубокие морщины. Он был искусным мастером и отличным строителем, но знатные люди предпочитали иметь дело не с ним, а нанимать строителей из Маррелтона. В результате основная его работа ограничивалась незначительными перестройками и ремонтом крыш, а его заказчикам долгое время приходилось копить деньги, чтобы заплатить по счетам. Единственной важной своей работой за все эти годы он считал сооружение нового дома священника. Теперь он был очень благодарен приезжему за хвалебные слова в адрес его мастерства.
– Вы совершенно правы, – согласился Дэниэл с замечанием строителя. Он стоял, глубоко засунув руки в карманы, и, улыбаясь свежему морскому бризу, скользил взглядом по берегу. – Деньги! Деньги! Деньги! Это ключ ко всему.
Вторым другом Дэниэла стал священник Истхэмптона, честный ученый человек, с заботой и состраданием относящийся к своей пастве. Из книжного шкафа в своем доме преподобный Элиот Синглтон достал огромные тома истории Суссекса и показал Уорвику те страницы, в которых речь шла об Истхэмптоне. Записи о первых поселениях в этой области велись еще с саксонских времен. Скалистый риф, изгибающийся полукруглой дугой и заметный при низком отливе, образовывал тут безопасную якорную стоянку. Начиная с древних времен на протяжении веков местное население занималось рыболовством и фермерством, и – за исключением незначительных событий местного масштаба: участия населения в битве при Креси во время Столетней войны с Францией, территориальных и имущественных раздоров, сильных разливов моря – история Истхэмптона оставалась относительно спокойной.
– Никаких событий, будоражащих кровь, – заключил Элиот Синглтон, закрывая книгу.
Не достигнув еще и пятидесяти
– Присмотритесь к этому дому, – посоветовал Элиот. – При строительстве здания использовались лучшие суссекские «бриллианты». Это старое название дробленого кварца. Прямоугольный кварц, использованный при облицовке, блестит, как отполированный мрамор.
Дэниэл сошел с двуколки и вошел в калитку. Увлеченный своими исследованиями, он упустил из виду крошечную тупиковую улицу, на которой уединенно расположился дом, одной своей стороной смотрящий на море, а с остальных трех укрытый и защищенный огромными деревьями. Дробленый кварц, сверкающий сквозь разросшийся полусухой плющ, казался магическим материалом, хранящим в своих глубинах солнечный свет древних времен, тепло и вечную прочность. Дэниэл решил, что поселится здесь до тех пор, пока не построит Истхэмптон-Холл на вершине холма.
– Сколько времени дом пустует? – спросил он.
– Много лет. Его нежилой и заброшенный вид очень расстраивает мою жену. Только агенты Бартона приезжают время от времени проверить состояние лома.
– Он принадлежит сэру Гамильтону Бартону?
– Да, это летний домик времен его детства. Изначально это был небольшой коттедж, а отец Бартона достроил и расширил его. Сомневаюсь, что сэр Гамильтон помнит еще о его существовании. Здание начали ремонтировать около пятидесяти лет назад, и ремонт все еще не завершен.
– Слишком скромный дом для столь знатной семьи.
– Старый сэр Гамильтон человек без претензий, как и его отец, который всю свою жизнь оставался Джоном Блантом и начинал карьеру простым матросом. Сейчас семья достаточно знатная и предпочитает забыть о своем происхождении из простых торговцев, но старый джентльмен любит напомнить, откуда они родом.
– Вы так говорите, как будто хорошо его знаете, – заметил Дэниэл, положив руку на калитку.
– Да, знаю. Благодаря ему я стал жить в Истхэмптоне. Долгое время я служил в церкви его поместья, и он решил, что морской воздух сможет облегчить мои боли.
– Что-то он не очень благородно поступает со своими арендаторами.
– Нет идеальных людей, мистер Уорвик, а в каждом грешнике есть что-то хорошее. Сейчас он очень стар и мало осведомлен о том, что делается от его имени. Его агенты все держат в своих руках.
Дэниэл бодро подошел к двуколке, пыль кружилась вокруг его высоких сапог.
– Я узнаю имена этих агентов и приобрету дом, если его внутренний вид соответствует внешнему.
– У меня дома лежит ключ. С тех пор как Бартоны решили тут жить, они сделали запасной ключ на всякий случай. Строители Маррелтона пользуются им во время ремонта.
– С удовольствием поселюсь тут. Я хочу приобрести в собственность не только этот дом, но и земли.
Элиот вздохнул и откинулся на сиденье. Он чувствовал решительность и честолюбие Дэниэла Уорвика с того самого момента, как молодой боксер подошел к нему после утренней службы с просьбой предоставить всю информацию об Истхэмптоне. Эту же горящую искру почувствовала в нем и жена священника. Они приняли его гостеприимно, как и любого путешественника. Между собой они обсуждали его, гадали, кто он такой, и с удивлением чувствовали, что его энтузиазм непостижимым образом зажег в них надежду на возрождение деревни.