Жена Уорвика
Шрифт:
На четвертую ночь в болезни Жасси наступил кризис. Дэниэл сидел в офисе, устроенном над плотничьей мастерской бывшего пивоваренного завода, когда доложили о приходе посетительницы. Он медленно положил перо в чернильницу и встал. В комнату вошла Клодина, неся в руке корзину, покрытую кружевной накидкой, и остановилась, глядя ему прямо в лицо. Пылавшая в ней враждебность несколько смягчилась другими чувствами.
– Неожиданный сюрприз, мисс Клейтон, – он обошел стол и поставил перед ней красный кожаный стул. – Прошу вас, садитесь.
Она села, а он вернулся на свое место
– Вы пригласили меня посмотреть планы будущего Истхэмптона, – заговорила она. – Я решила прийти. А услышав, что мисс Уорвик тяжело больна воспалением легких, я принесла ей небольшой подарок.
Он принял из ее рук корзину, в которой увидел виноград и другие фрукты из оранжереи.
– Очень любезно с вашей стороны. Щедрый дар из Рэдклифф-Холла?
Она вспыхнула, услышав сарказм в его голосе.
– Нет, не из Холла. Это мой личный подарок для больной. Как она?
– Опасно больна. Мы не знаем, выживет ли она.
– Мне ужасно жаль. Возможно, мой визит не вовремя, я зайду в другой день… – Она сделала попытку встать, но Дэниэл остановил ее движением головы.
– Ничуть.
Его глаза следили за ней, не упуская ни одной мелочи. Несмотря на все ее горячее сопротивление, она созревала, как слива, ожидая, когда он сорвет ее. Но, сорвав, он раздавит этот фрукт, погубит его, отплатив за свою униженную гордость. Она предчувствовала готовящуюся ей участь, и все же пришла.
– Честно говоря, я не могу сосредоточиться на работе, зная, что моя сестра сейчас при смерти, – продолжил он, – и ваша компания сейчас очень кстати.
Повернувшись на стуле, он коснулся кончиками пальцев висящего на стене плана.
– Вот таким станет Истхэмптон в будущем, когда все работы подойдут к концу. А сначала я покажу вам гравюры, изображающие вид отдельных районов.
Целый час он комментировал разложенные перед Клодиной рисунки, склонившись вместе с ней над столом либо согнувшись перед ней и держа гравюры на уровне ее колен. Время от времени он касался ее кончиками пальцев, ловил ее взгляд, незаметно обнимал за талию. Затем пригласил ее подойти к висящему на стене плану и детально объяснил местонахождение каждого изображенного на гравюрах здания.
– Вот и все, – заключил он. – А теперь я с нетерпением жду вашего мнения.
Она слегка вздохнула.
– Вдохновляющее предприятие. Очень жаль, что оно обречено на провал.
Дэниэл не собирался показывать, что его разозлило ее замечание.
– Уверяю вас, вы ошибаетесь.
– Правда? – спросила она, отошла, поймала свое отражение в стекле, за которым висела картина с изображением Лондона, и поправила ленты шляпки, собираясь уходить. – Я предпочитаю разделять мнение Александра. Он и все вокруг утверждают, что вы скоро обанкротитесь. Проект Истхэмптона станет роковым для вас. – Знакомая издевка мелькнула в ее глазах. – Очень жаль, что я этого не увижу. Завтра мы уезжаем в Лондон до конца сезона, а в мае переедем на все лето в Брайтон. Александр, конечно, будет время от времени наносить сюда визиты, но я вернусь в Истхэмптон только после вашего отъезда.
Она сделала несколько быстрых шагов по направлению к двери, но не успела открыть
– Вы же знаете, что я отсюда не уеду, да вы и не хотите этого.
Ее глаза вспыхнули.
– Ваше самомнение невыносимо, мистер Уорвик, впрочем, как и ваши манеры, – бросила она презрительно.
Он открыл дверь, и она быстро спустилась вниз по лестнице во двор. Из окна было видно, что она приехала не в экипаже Рэдклиффов, а на пони, и правила сама. Надменно вскинув голову и гордо тряхнув перья ми на шляпке, она выехала через арку на улицу. Он был доволен ее отъездом из Истхэмптона. Ее присутствие действовало на него возбуждающе и отвлекало от дел.
В этот вечер Жасси вдруг пришла в себя. Когда вошел Дэниэл, она отвернулась от него и шепотом позвала Гарри. Сара позвала его и оставила брата и сестру наедине. Жасси говорила настолько тихим и слабым голосом, что Гарри пришлось вплотную наклониться к ее губам, чтобы хоть что-нибудь расслышать.
– Привези мне Кейт, прошептала девушка одними губами. – Я хочу, чтобы она ухаживала за мной.
Ее мольба болью отозвалась в его сердце,
– Я не знаю, где она. Никто не знает. Я искал ее везде, но не нашел.
Жасси выглядела тревожной и взволнованной, тщетно пытаясь поднять голову с подушки.
– Я знаю, где ты сможешь найти ее.
– Что?
– Я писала ей несколько раз, она задыхалась. Она никогда не отвечала, но письма не возвращались, и я знаю, что она получала их.
– Откуда ты узнала, куда надо писать? – быстро спросил он.
– В тот день в поместье Уорвик, когда Кейт помогала мне собирать вещи, она обмолвилась, что из всех живых родственников у нее осталась только кузина отца мисс Роза Карролл, живущая в поместье «Роза». – Жасси почти уже не могла дышать. – Она еще пошутила тогда, гадая, назвали ли поместье в честь кузины или в честь роз, растущих в саду.
– Где это поместье?
– В Ашфорде, в Кенте. – Лицо Жасси побледнело, на лбу и верхней губе выступили капельки пота. – Ты должен найти ее.
Глаза сестры потускнели, и она снова начала бредить. В этот момент в комнату вошла Сара, взглянула на Жасси и велела срочно ехать за доктором.
– У нее начался рецидив, – в волнении воскликнула женщина.
Гарри сообщил Дэниэлу и Джиму, что Жасси стало хуже, и поехал за доктором, а оттуда прямо в Кент, в Ашфорд, где без труда нашел поместье «Роза». Вскоре он уже громко стучал в дверь, которую местный искусный мастер вырезал в форме розы. В холле раздались торопливые шаги, дверь открылась, и на пороге появилась Кейт.
– Гарри! – медленно произносила она, и кровь отхлынула от ее лица.
Он вошел в дом, бережно взял ее руку и поднес к губам.
– Слава богу, я нашел вас. К сожалению, я привез печальные новости.
Ее лицо стало еще бледнее.
– Дэниэл?
– Нет, Жасси. Она лежит при смерти и зовет вас.
Кейт поднесла руку ко лбу. Глубокое потрясение и душевная боль отразились на ее лице.
– Я поеду. Расскажите, чем она больна. Я делаю лекарства на травах практически от всех болезней.