Жена в награду
Шрифт:
– Вернее, послали мальчишку выполнять работу старухи. Обычно Мэри служит мне глазами, но она решила, что в ее преклонные годы путешествие по холоду будет слишком тяжелым, и благородно выставила вместо себя Лукаса.
Гарет помолчал, а потом осторожно спросил:
– Служит вашими глазами?
Она опять улыбнулась, на этот раз невесело.
– Служит моими глазами, потому что собственные не видят.
Он прищурился, поглядел на нее в надежде, что она говорит неправду, но пустые глаза смотрели мимо
Гарет быстро оправился от шока. Что-то должно было быть, слухи о леди Калеке должны были иметь основания, рассудил он. И хоть прозвище было большим преувеличением, оно все-таки в какой-то степени отражало реальность.
Ну и что? Зачем все время думать об этом, когда во всем остальном она просто совершенство?
– Что ж, позвольте мне предложить вам воспользоваться моими, у меня довольно привлекательные, небесно-голубые глаза. Они не только исключительно красивые, но и острые, и они в вашем полном распоряжении.
– Очень мило сказано, – пробормотала Имоджин, радуясь, что он так легко отнесся к ее слепоте.
Он наклонился к ней, стараясь не придавать значения тому, как приятно приближаться к этой женщине.
– С вами я всегда буду милым. Конечно, если кто другой так скажет, я разрублю его пополам.
– Надо запомнить. Должна сказать, интересно посмотреть, как вы будете с этим справляться.
Гарет открыл рот, чтобы ответить в том же духе, но его остановил писклявый голос Лукаса:
– Но это мне велели проводить миледи!
Странно, но Имоджин почти забыла о мальчике.
Обычно она твердо держала в голове все, что позволяло ориентироваться. Видимо, ей так давно не приходилось быть глупой, что она обрадовалась этому и обо всем забыла. А еще она искренне радовалась человеку, который поделился с ней своей глупостью.
Гарет не вызывал в ней тех странных чувств, что Роберт, но его простые, легкие манеры были бальзамом для уязвленной гордости.
– Лукас, учись сдаваться, – сказал Гарет с шутливой серьезностью. – Особенно когда соперник в несколько раз больше тебя.
– Но Мэри сказала, что ее должен проводить я.
– А теперь я говорю, что провожать буду я.
– Я пожалуюсь на вас Мэри.
– А я пожалуюсь на тебя Роберту, – отбил удар Гарет, с облегчением поставив завершающий росчерк.
– Перестаньте дразнить мальчика, – строго сказала Имоджин, но улыбка смягчила выговор.
– А кто дразнит? – возмутился Гарет. – Этот мальчишка не шутил, когда угрожал напустить на меня гарпию.
– Мэри не гарпия, – улыбнулась Имоджин, – я тем более, хотя иногда мы обе можем такими казаться. – Она повернулась на голос Лукаса. – Конечно, ты можешь пойти с нами, раз Мэри велела. Может, ты будешь нести корзинку и прокладывать для нас дорогу в снегу?
– Прокладывать дорогу? – прикинул Лукас. – Это вроде как быть разведчиком в армии,
– Именно так, – сказал Гарет, имея за спиной опыт многих войн.
– И можешь понемногу отщипывать от того, чем Мэри набила корзину, – подольстилась Имоджин, не желая разлучаться с человеком, который умеет так легко вызывать у нее улыбку.
Лукас серьезно обдумал все стороны сделки.
– Ладно, – сказал он и побежал посмотреть, что Мэри положила в корзину. Гарет улыбнулся, взял Имоджин под руку, и они медленно пошли к дверям.
– А мне можно будет снять пробу с корзины, хоть я и не разведчик? Или я приклеен к прекрасной даме? – простодушно спросил Гарет хитрющим голосом.
– Снимите пробу, если будете хорошо себя вести, – с шутливым высокомерием сказала Имоджин.
– О, я всегда хорошо себя веду, – любезно ответил он и оскалился в волчьей улыбке. – Всегда.
Глава 6
Роберт осторожно обошел еще один упавший сверху камень.
– …а еще можно покрасить его в твои цвета и на вершине водрузить флаг, – ликующе сказал Мэтью.
Хотя его лицо могло показаться серьезным и искренним, Роберт слишком хорошо знал старика, у него в глазах плясали чертики. Когда Роберт впервые предложил сходить на экскурсию, Мэтью заворчал, что еще рано и холодно, и придется ехать верхом.
Роберт тогда пожал плечами и проигнорировал ворчуна, но понял, что в какой-то момент Мэтью возьмет реванш за то, что его вытащили из теплой постели, и за то, что проигнорировали.
Мэтью не любил, когда его игнорировали.
Роберт вздохнул и озадаченно воззрился на башню. Действительно, реванш дался Мэтью легко. С какого угла ни посмотри на бесхозную каменную башню, торчащую на поляне, она выглядит полной нелепицей, и Мэтью радостно указал на это обстоятельство. Они медленно обошли башню кругом, глядя, нет ли чего-нибудь с другой стороны.
– …и по-моему, просто грандиозно иметь башню, у которой нет входа, зато на самом верху есть окна. Заметил, мальчик? По-моему, чрезвычайно умно, – верещал Мэтью, трусцой приноравливаясь к широким шагам Роберта.
– Не могу сказать, что не заметил, – проворчал Роберт, надеясь, что на этом ирония кончится.
– Умный парнишка! – Мэтью лучился от гордости. – Сделаем из тебя строителя, раз у тебя такой острый глаз. Следующее наблюдение, которое ты, безусловно, сделал, – она разваливается, – сказал он, привередливо обходя большой валун. Роберт остановился и, скрестив на груди руки в бойцовских рукавицах, посмотрел на Мэтью.
– Давай, старик, выплевывай остатки своей хандры, и покончим с этим. Чего ты добиваешься?