Жена в наследство
Шрифт:
– День нынче вовсе не добрый, – быстро пресёк он моё желание ехидничать. – Вы, конечно, ещё не знаете, но отец был тяжело ранен в той схватке с неизвестными никому из нас людьми. Ранен по вашей вине. Когда он заметил, что вы улепётываете, отвлёкся. И пропустил удар.
Я невольно вскинула ладонь к губам. Не то чтобы мне было действительно страшно за Маттейса – тут не сразу-то и осознаешь – но такого я никак не ожидала.
– Мне очень жаль, – пробормотала я, не зная, что ещё можно сказать.
– Не врите, вам не жаль, –
А вот тут и правда захотелось заплакать, хоть в жизни я плачу не так уж и часто. Мне не было обидно от этих слов. Скорее меня разрывало жгучее непонимание того, откуда взялась вся эта ненависть, что портила сейчас мужественное и – да что уж там – красивое лицо Хилберта. Наверное, ни одна женщина не хотела бы, чтобы такой мужчина смотрел на нее так, едва сдерживается, чтобы не кинуться и не придушить на месте.
– Зря вы считаете… – решила я было хоть немного оправдаться, хоть и понимала, наверное, что не смогу.
– Ваш побег даёт мне повод считать, то к нападению на карету вы имеете самое непосредственное отношение. На том клинке, которым ранили отца, был яд. Из корня биттеры. Он убивает быстро. Достаточно одной царапины. Только способности Стража-Льва, которые в отце очень сильны, позволили ему выжить до сих пор.
– Я… Я не знаю ничего про яд. И нападение. Я сбежала не по своей воле. Меня что-то звало… Я не могла сопротивляться.
Хилберт, кажется, наконец, меня услышал. Его глаза сузились, прошибая подозрительностью до самой теменной кости.
– Слышали зов? – он подошёл ближе.
Я даже приподнялась на постели, радуясь его заинтересованности. Йонкер явно понимал, о чём я говорю, но тревога в его голосе давала повод предположить, что дела мои плохи.
– Я слышала. Будто голоса, – рассуждать о таком разумно было чертовски сложно. – Или чувствовала чью-то волю. Я не поняла. Это было так страшно…
Хилберт покачал головой, болезненно кривясь.
– Этого не может быть. Ключи Воли не слышат зов Пустоши. Только изгнанные Стражи. Или те, кто должен быть изгнан.
– Но я слышала!
– Думается, вы просто лжёте. Чтобы обелить себя.
Вот сейчас мне стало действительно страшно. Хилберт не сказал напрямую, но он фактически обвинил меня в покушении на отца. Мой растерянный вид, похоже, ни в чём не мог его убедить. Он шагнул к постели и сгрёб меня за плечи, приподнимая, поддёргивая к себе. Его лицо оказалось так близко от моего, что я видела
– Я не знаю, о чём вы говорите, мениэр, – постаралась я сказать как можно твёрже.
– Знаете или нет, всё выяснится скоро, – прошипел он так проникновенно, что я вся мигом покрылась гусиной кожей и начала стремительно слабеть. – А пока отец приказал наказать вас за трусливый побег. И ослушание. Ведь он велел вам оставаться в карете. А в итоге пришлось искать вас по оврагам.
– За что наказание? Я ничего не сделала! – меня вмиг отрезвило негодование, что прокатилось ледяной волной в груди.
– Лучше молчите. Иначе будет только хуже.
Хилберт швырнул меня обратно на постель с такой силой, что я на миг почувствовала толстые доски ложа под периной, когда грохнулась в её недра. Он повернулся и пошёл прочь, раздражённо дёргая тесьму на вороте рубашки, который, наверное, хотел ослабить. Дверь с оглушительным грохотом закрылась за ним – и я закрыла глаза, удерживая слёзы.
Глава 5
Похоже, Маттейс твёрдо решил меня наказать. Хоть, признаться, я и надеялась, что он передумает, когда схлынет с него первая волна гнева и придёт понимание, что я не виновата. Но ничего подобного так и не случилось. Мне дали времени только до конца дня – прийти в себя – а потом в комнату заявилась ещё незнакомая служанка, которая представилась Абией – и передала веление Хилберта следовать за ней. До последнего ведь не верилось, что это случится. Но слушать меня пока никто не захотел. Я тоскливо глянула в окно – единственный путь немедленного побега. Так ведь расшибусь в лепёшку, когда буду падать.
– Я хочу поговорить с йонкером. Немедленно, – сказала как можно более твёрдо. Может даже, надеясь испугать девушку. – Это всё какой-то абсурд!
Я едва не добавила стандартное: мол, мы живём в двадцать первом веке, а это всё дикость – но, понятное дело, двадцать первым веком тут и не пахло.
– Мениэр ван Берг приказал… – начала было оправдываться служанка, видно, всё же испугавшись моего решительного тона. – Нельзя ослушаться. Ведь…
– Таковы правила. – В комнату, распахнув чуть приоткрытую дверь, вошёл Алдрик.
Внутри так всё и оборвалось. Раз и он тут – значит, и вовсе дело плохо. Своего подручного Хилберт, похоже, просто так не гонял.
– Какие ещё правила? – Я невольно говорила всё громче. – Где они прописаны?
Так и покажут они мне документ, конечно… Мениэр сдвинул брови.
– Деланная непонятливость ни от чего вас не убережёт. Страж имеет право назначать наказание той, кого выкупил. Он вообще на многое имеет право. Но подумайте, это для вас, возможно, будет и хорошо. Вас ждёт омовение соком шадрумы. Всего лишь. А в бреду наказанные порой начинают говорить правду. Если вы невиновны…