Жена вместо Приговора, или О бедном драконе замолвите слово

Шевцова Наталья

С раскатистым грохотом и взрывом пламени драконы столкнулись в воздухе. Тело Сигмара пронзила мучительная боль. Превозмогая чудовищные страдания, он вцепился в тушу противника когтями и вгрызся зубами. Противник в ответ тоже нещадно полосовал когтями и рвал зубами его плоть, но серебряному было наплевать на боль.

Красный бешено извивался, стараясь высвободиться, но когти и зубы серебряного казалось вросли в него намертво. Он попытался широко расправить крылья, чтобы удержавшись на потоках восходящего воздуха, приземлиться, однако вес двух драконов оказался слишком велик для сведенных судорогой боли крыльев.

Сплетясь

в серебряно-красный огненный клубок, драконы рухнули вниз.

Очертания тел обоих драконов сжались. И теперь на камнях лежали два окровавленных, поломанных и обожженных голых мужских тела.

Если бы поисковая экспедиция, отправленная по горячим следам, не отыскала их в рекордно быстрые сроки, от полученных ран наверняка бы скончались оба.

Однако судьбе было угодно, чтобы выжил и один и другой.

Сигмар был уверен, что его изгонят навечно, однако император изгнал его всего на пятьдесят лет. И ровно на этот же срок он изгнал из королевства и своего сына. Для людей это много. Для драконов, живущих по несколько тысяч лет – довольно небольшой срок.

Император ни разу, ни словом, ни взглядом не дал понять, что верит в то, что его сын мог изнасиловать юную фаерину. Однако его действия говорили сами за себя: если бы он уже не был осведомлён о подобных наклонностях своего сына – то Сигмара ждало бы куда более суровое наказание, а Бертрана и вовсе никакого.

Сигмар понимал это, но поверить не мог. Речь шла не о ком-нибудь, а о его лучшем друге. Да, бывшем, но суть была не в этом. Разве мог он быть настолько слеп?

Оказалось, мог.

И то, что его бывший друг никогда раньше не позволял себе насиловать знатных фаерин, а ограничивался прислугой – принесло ему не слишком большое облегчение.

Ибо Сигмара угнетало не только то, что он был другом насильника и ничего не замечал, но и то, что, как выяснилось, многие из числа прислуги считали его таким же, как и Бертран.

Поэтому все последующие годы своей жизни Сигмар посвятил тому, чтобы ни одна фаерина, к какому бы сословию она не относилась, никогда больше не усомнилась в благородстве его помыслов и трепетном отношении к женской чести.

И теперь его репутация благородного рыцаря привела к нему принцессу Артанию, с которой младший наследник познакомился, находясь в пятидесятилетнем изгнании.

И посему, насколько бы опасной не была просьба принцессы, не помочь ей Сигмар не мог. Не имел морального права.

Глава 2

Привычки младшего наследника и как проникнуть незамеченным в его покои Сигмар знал с детства. Всё, что ему оставалось это на всякий случай перестраховаться в том, что Бертрана и в самом деле нет в его покоях. В этом Сигмару помогла одна из его знакомых фаерин полусвета, которая была довольно многим ему обязана.

Развязные красотки были частыми и, причём желанными, посетительницами покоев младшего принца. Поэтому слуги, хотя и не были особо учтивы и галантны, но всё же были достаточно предупредительны, чтобы известить очередную залётную прелестницу, куда ей стоит направиться в поисках Его Высочества.

Убедившись, что путь свободен, Сигмар отправился по потайному ходу в покои своего бывшего друга. Нельзя сказать, что его не посетила мысль о том, что потайной ход вполне может оказаться либо запечатанным, либо защищенным более мощными, чем во времена его юности

заклинаниями. Однако в глубине души он сомневался в этом. И оказался прав. Несмотря на то, что они теперь с Бертраном были врагами, его бывший друг не опасался того, что Сигмар, как вор, прокрадется к нему ночью и убьёт его в собственной постели. И он не ошибался. Сигмар никогда не пошёл бы на подобное. Убить в честной схватке – это одно, убить беззащитного в собственной постели – совершенно другое.

Пройдя по длинному потайному коридору, Сигмар подошёл к ведущей во внутренние покои Его Высочества двери. Дверь, как он и помнил, была из кованного железа и заперта на громадный замок-засов, который в свою очередь был заперт на исполинский навесной замок.

Сигмар пробормотал заклинание размыкания и затаил дыхание. Какое-то время ничего не происходило. Однако затем, словно бы нехотя навесной замок сам собой разомкнулся и в след за ним столь же, если не ещё более нехотя, сама собой сдвинулась кованная задвижка. Наконец, хотя и с очень недовольным скрипом открылась дверь. И молодой дракон оказался в покоях. Расположение помещений ему было хорошо знакомо. И поэтому он решительно проследовал в кабинет Бертрана. В кабинете наследного принца – как, он и помнил, царил безупречный порядок. Все предметы лежали на своих местах.

Первым делом он проверил письменный стол, однако ни в одном из выдвижных ящиков искомой им шкатулки не оказалось. Расположенный за семейным портретом королевской семьи стенной сейф долго сопротивлялся заклинаниям размыкания. Лоб Сигмара даже испарина покрыла, настолько туго ему пришлось.

И всё же Сигмар переупрямил сейф и подобрал-таки к нему ключик, образно говоря. Судя по облегченному вздоху, с которым сейф сдал взломщику свое содержимое, он и сам утомился.

– Надо же какой талант во мне оказывается пропадал! – похвалил себя дракон, заметив в глубине сейфа инкрустированную рубинами и эмблемой младшего наследника шкатулку. Сигмар хотел было уже сунуть шкатулку в карман, заговоренный заранее специально для этой цели, но природная скрупулёзность и дотошность взяли верх. А вдруг в шкатулке нет того, за чем он пришёл?

Молодой дракон повозился еще несколько минут и таки проник в святые святых шкатулки.

Внутри действительно оказалась пачка писем, вскрывать и читать которые молодой дракон по причинам, понятным любому порядочному человеку, не стал. У него мелькнула было мысль извлечь письма и проверить нет ли в шкатулке чего-нибудь ещё, что возможно не стоило бы уносить с собой. И он бы обязательно последовал ей, если бы вдруг не скрипнула дверь, и он не услышал быстро приближающиеся к кабинету чьи-то шаги.

Поняв, что нужно уносить ноги, Сигмар погасил магический светлячок, сунул шкатулку в карман и поспешил к потайному входу. И вполне вероятно успел бы ретироваться так и, оставшись никем незамеченным, если бы в тот момент, когда он пробегал мимо платяного шкафа, из него прямо ему под ноги не вывалилось тело… хозяина покоев, через которого невезучий, но благородный взломщик и споткнулся.

И если бы только споткнулся…

Или если бы хотя бы тело, о которое он споткнулся было живым, то какой бы большой ж… это не было, это всё равно было бы полбеды. Но нет. Мерзавцу Бертрану, очевидно, было мало испортить жизнь бывшему лучшему другу лишь частично, и поэтому он подсуетился и вывалился из шкафа… абсолютно мёртвым.