Жена ювелира
Шрифт:
– Часто так и бывает, – сказала Мэри, скривив губы. – Сначала сделаешь, а потом подумаешь. Но, – добавила она злобно, – ты ведь никогда его больше не увидишь, разве не так? Ну, изменила мужу разок, больше такого не повторится.
– Вот именно, – сказала Джейн печально.
– Это очень похвально. Но ты же не собираешься грустить всю оставшуюся жизнь? Как ты смотришь на то, чтобы пойти на придворный бал?
– Придворный бал? Но как я туда попаду?
«Ну вот, она моментально забыла о своем возлюбленном», – подумала Мэри.
– Ты знаешь, моя дорогая,
– Это… это было бы очень интересно, но у меня нет настроения.
– Тогда ты все равно пойдешь со мной.
Глаза Джейн просияли. Разве он не говорил, что у него есть дело при дворе?
– Мэри, а что мне надеть?
– В твоем гардеробе много прекрасных платьев.
– Но ведь они не для придворного бала!
– Посмотрим, что можно сделать… Там подошьем, тут подколем… и одно из твоих платьев вполне сгодится.
– Мэри, ты действительно мой добрый друг! Покидая дом, Мэри встретила Уилла.
– Ну как она? – спросил он нетерпеливо.
– Радуется как ребенок и ждет не дождется бала. Будьте уверены, все будет так, как я сказала.
– Да благословит вас Пресвятая Дева, Мэри, – проговорил Уилл с облегчением.
И Мэри ушла, посмеиваясь.
Джейн наряжалась к балу в спальне Мэри. В последние несколько дней они были неразлучны. Они выбрали самое красивое платье Джейн, немного обновили его прекрасными кружевами, которые сплела Мэри, и оно стало вполне пригодным для визита во дворец. Джейн переполняли чувства, нервное возбуждение то и дело прорывалось наружу приступами смеха, который она, казалось, не могла сдержать. На это была причина: на балу, вполне возможно, будет Эдвард. Он, как и Мэри, должен был получить приглашение.
Мэри сказала, что к дому подадут карету и отвезут их в Вестминстерский дворец.
– Карета! – воскликнула Джейн. – Мэри, у тебя, должно быть, большое влияние при дворе?
Когда они подъехали ко дворцу, лакеи в ливреях бросились помогать им. «Что бы они сказали, – усмехнулась Джейн, – если бы знали, что эти с виду важные леди всего лишь кружевница короля и ее подруга – жена ювелира?»
Но это было уже не важно, так как они очутились в огромном зале. Джейн никогда в жизни не видела такого великолепия. Стены были задрапированы богатейшим бархатом и расшитой золотом тканью. На нарядах мужчин и женщин сверкали драгоценные камни. «О, – подумала Джейн, дрожа от благоговения и чувствуя свое ничтожество, – нас здесь ни за кого другого и не примут, кроме как за кружевницу и жену ювелира».
Но люди обращали внимание на поразительную красоту Джейн.
– Когда мы увидим короля и королеву? – шепотом спросила она.
– Думаю, скоро, – прошептала Мэри в ответ. – Смотри вокруг – видишь, сколько знати! Вот та красивая леди болезненного вида – герцогиня Кларенсская, и с ней ее муж – герцог Кларенсский.
– Она очень мила, – отметила Джейн.
– Похоже, она не задержится долго на этом свете. Бледна, как лилия.
– Зато он красен,
– Очень любит пить вино. Но не говори так громко, Джейн.
– Да, я забыла. Мы же при дворе и должны держать глаза открытыми, ушки на макушке и быть тише воды, ниже травы. Скажи, а кто этот бледный, худощавый молодой человек?
– Где?
– Там, рядом с герцогом.
– Это – Ричард Глостерский, брат герцога Кларенсского и короля.
– Скорее бы пришла королева. Мне не терпится ее увидеть.
– Увидишь. О! Вот и они!
Гул голосов сменился тишиной, пугающей своей внезапностью. Вдруг тишина оборвалась громким звуком – геральды в дверях три раза протрубили в трубы.
– Склони голову, – прошептала Мэри, – они уже идут.
Джейн присела в поклоне, но не могла удержаться, чтобы не посмотреть. Королева – высокая, с прекрасно вылепленными классическими, но холодными чертами лица, красавица; больше всего ее украшали роскошные золотистые волосы.
А с ней… король. Джейн уставилась на величественную фигуру, господствующую над всем залом. Ее качнуло в сторону Мэри, но та была наготове и поддержала ее за руку. Зал, казалось, закружился вокруг Джейн, она смутно различала очертания лиц и ослепительные краски. «Этого не может быть, – повторяла она про себя. – Это всего лишь разительное сходство».
– Мэри, – пробормотала она, – я… я… Мэри поспешно приложила палец к ее губам.
– Тс-с-с! – предостерегла она.
Джейн еще раз посмотрела на короля, к которому были прикованы взгляды всех присутствующих. Его камзол был усыпан бриллиантами, на шее переливались рубины. Джейн в смущении повернулась к Мэри. Она заглянула ей в глаза и поняла: Мэри все знала. Джейн вспомнила, как он распоряжался Мэри в ее собственном доме: «Можешь идти». Она вспомнила льстивый смех Мэри. У Джейн закружилась голова от внезапного, пугающего прозрения.
Мгновение назад она чувствовала, что теряет сознание – теперь ее душил гнев. Он так жестоко обманул ее! Ей хотелось выбежать из дворца и спрятаться. Джейн почувствовала, что никогда не сможет избавиться от позора, покрывшего ее. Ее возлюбленный оказался печально известным повесой, которому было достаточно кивнуть головой, чтобы большинство женщин Лондона, Йорка или Лестера с готовностью бежали за ним. Как она презирала тех женщин… и вот теперь оказалось, что она одна из них. Король пришел к Джейн Шор в другом обличье, как приходил к десяткам других до нее; он только кивнул – и она с готовностью пошла ему навстречу.
Щеки ее пылали, она вспомнила их беседы. Что она говорила тогда о короле? Несомненно, этого было достаточно, чтобы отправить ее в тюрьму. Но Джейн была довольна. Она не откажется ни от единого слова. Сейчас она его так же люто ненавидела, как и неистово любила. Он был не только распутником, но и лжецом. И она – о Боже! – она позволила ему развлекаться с ней так же легко, как он делал это со многими другими!..
Джейн в негодовании повернулась к Мэри.
– Ты с самого начала знала обо всем! Ты лгала мне…