Жена змеиного короля
Шрифт:
– Да, да, я понимаю...
– все равно пытался прорваться повар из-за спины Бъена, - но ведь с сахарочком!
Я не выдержала и рассмеялась:
– Я в порядке, спасибо.
Но, недоговорив, шикнула, когда лекарь стал смазывать промытую рану желтоватой мазью. А точнее две жуткие красные рваные полосы. Ну и вид!
Нет, лучше не смотреть.
В тот самый момент, когда руку уже заканчивала бинтовать, а Дор, наконец, получил доступ к моему телу с причитаниями и восклицаниями о "бедной девочке", в дверном проеме показался
Быстро окинул нас взглядом, задержавшись на мне, и строго спросил:
– Что здесь случилось?
Бъен поспешил к нему. Я не видела, что там происходило из-за несколько объемного повара, но скоро послышались крики. Я вздрогнула. Еще ни разу не было такого, чтобы король повышал голос. Жутко. До мурашек на спине.
– Как!? Все, с меня хватит! Это ему уже с рук не сойдет!
Кажется, Бъен пытался оправдаться. И тут, совсем как в романе, на террасу вышли принц Севил и принц Льен. Мне казалось, что здесь разыгрывается некая пьеса и я, вдруг, не желая того, стала главной причиной конфликта.
Севил с печальным лицом держал за плечо младшего брата. Меня кольнуло это выражение мудрости, доброты и грусти на лице старшего принца. Он все понимал, но ничего не мог изменить. Льен же, изо всех сил пытался изображать браваду и напускную гордость, но, услышав голос короля, сдался, и его нижняя губа предательски задрожала.
Кахир повернулся к ним с яростью:
– Приказываю, взять принца Льена под арест и препроводить в его покои. Завтра над ним состоится суд... по всей строгости высшего закона тихков.
Все ахнули и зашумели, но было видно, что именно последние слова короля ужаснули присутствующих больше всего.
– Свят, свят, свят.
– зашептал Дор и закрыл глаза руками.
Севил с мольбой протянул руку и качнулся вперед:
– Кахир, пожалуйста...
– Я сказал, выполнять!
– рявкнул в ответ король.
– И чтобы никто не вмешивался, понятно!
Подошедшие стражники взяли под руки осунувшегося мальчика, и повели в замок. Севил еще раз оглянулся с невыразимой печалью и отправился за ними следом.
Неожиданно, мы с Бъеном и Дором, остались на террасе совсем одни.
Я не понимающее переводила взгляд с одного на другого:
– Какой суд? О чем он? Объясните же!
Вся, развернувшаяся ранее сцена казалась нереальной, абсурдной. Невозможно было поверить в происходящее.
– Принц Льен слишком долго вел себя неразумно.
– наконец тихо ответил мечник.
– Да, да...
– согласно закивал Дор рядом.
Я закипала:
– И какое ему грозит наказание?
– Высшая мера наказания за причинение вреда особе королевской крови...
– Бъен сделал паузу, - пять ударов плетью на плацу.
До меня с трудом доходил смысл сказанной мечником фразы.
– Я... не верю, это... дико...
– никак не подбирались верные слова, - ... и жестоко.
Дор погладил меня по
– Да, именно таков и есть, высший закон тихков, принцесса.
Закон... закон, правила...устав, порядок, записи. . .
Бешено скакали мысли у меня в голове.
Я встала, чуть поморщившись от отголосков боли в руке, но надо сказать, что желтая мазь, так знакомо пахнувшая мимозой, подействовала действительно быстро.
– Бъен, я иду в библиотеку.
Позже, вечером у себя в комнате, обложившись томами с тем самым законом тихков, я старательно пробиралась сквозь замысловатые формулировки. Мне всегда казалось, что законы пишутся для запутывания людей. Кто, кто это все сочинил?
Одно нелепое условие цеплялось за другое. И часто противоречило самому себе.
Я устало потерла глаза. Ответ нашелся. Даже два. Но радоваться уже не было сил. Теперь можно лечь спать и хорошо, что как оказывается, ситуация может разрешиться и без моего участия.
Бъен благородно и из самых лучших побуждений пытался отговорить меня от посещения суда. Но я настояла.
Зал был полностью заполнен тихками. Судя по дорогой одежде, здесь собралась вся местная знать. Я скромно присела на стул около прохода, чтобы не бросаться в глаза.
На возвышении располагалась трибуна из темно-багрового дерева.
Словно запекшаяся кровь - мелькнуло в голове.
Перед ней было устроено место для обвиняемого, обнесенное невысоким парапетом, высотой по пояс. Наступила тишина. Я осторожно выглянула из-за плеча впереди сидевшего тихка.
Его Величество с невозмутимым лицом занял свое место за трибуной.
Вот и наш судья, да?
Затем привели Льена. Без кричащих украшений и с чистыми пушистыми волосами, принц казался совсем юным. Он дико волновался, но держался прямо. Воспитание обязывает.
Кахир произнес стандартную приветственную речь и зачитал предъявляемые обвинения. Я была спокойна.
Вот, настал тот самый момент
– Есть ли в зале кто-нибудь, кто выступит в защиту обвиняемого?
Я улыбнулась в ожидании докладчиков.
Ну... давайте же...
Тишина.
На смену улыбки пришла растерянность. Повертела головой, разглядывая зал.
Почему? Почему все молчат? Почему никто не поднимает глаз? Что происходит... Даже Севил...
Начавший также озираться с надеждой Льен, вдруг изменился в лице, сник, видимо что-то поняв и опустил голову, судорожно цепляясь за перила. Плечи повисли, из мальчика, как-будто, вынули хребет вместе с остатками мужества.