Женаты по договору

Серганова Татьяна

— Нет, Ник, ты не понимаешь. Это личная ненависть. Не чей-то приказ и жажда власти. Его это мало интересует. Он хотел убить вас, сломать. Уничтожить. Взгляни на своего отца. Его пытали самым жутким и изощренным способом, уничтожая сознание. И это явно не ради печати.

— Почему? За что?

— Ты мне скажи. Был ли в твоей жизни какой-нибудь… поклонник, которому отказали в грубой форме, унизили или что-то еще? Какой-то очень личный враг.

Я задумалась на мгновение и нерешительно покачала головой.

— Не было

никого. В моей жизни… как-то сразу появился Филипп. Наши отцы сразу дали согласие на брак. Другой вариант даже не рассматривался. О чувствах Эннигана, — а я сомневаюсь, что они вообще есть! — я узнала лишь от него самого. О том, как сильно нас ненавидел Форман, которого отец не выбрал в наследники, я узнала по факту.

— Значит никто не приходит на ум?

Я снова задумалась на несколько секунд.

— Нет. Прости, что не могу помочь.

— Ты не виновата.

— Пойми, отец тщательно ограждал меня от общества. Я посещала лишь самые важные и главные мероприятия, от которых нельзя было отказаться. Папа настаивал, чтобы я почти все время проводила в академии и занималась учебой, а не светскими балами и званными ужинами. Если кто-то и был, то мне это неизвестно.

— Понятно. Кстати, еще один плюс в нашей с ним встрече все-таки есть. Мне удалось его ранить.

— Ранить? А разве он не может залечить рану?

Мейнор улыбнулся.

— Эту не может. Встав на сторону темной магии, посвятив себя и всю жизнь Пустоте, он стал её частью. Раны, нанесенные мечом Света, для него опасны. Их нельзя залечить обычными способами. Они будут долго болеть, нарывать и кровоточить.

Я нахмурилась, касаясь пальцами виска, словно пытаясь прогнать накативший спазм.

Что-то такое промелькнуло в голове. Что-то важное.

— И куда ты его ранил?

— В грудь.

— Грудь? — Я подалась вперед. — Сегодня утром ко мне заходил принц. Задавал вопросы о том, где ты, что с тобой и когда будешь. Рассказал о вылазках и облавах, которые были ночью. Это же ты послал дознавателей и Каргерайга?

— Я. И что Гаэтар?

— Когда он вставал с кресла, то схватился за грудь. Было видно, что ему больно. А вдруг… вдруг это он тот самый темный маг? Вдруг это он хочет избавиться от короля и сам занять трон. Мечтает снять проклятье крови, которое лишает его рассудка, — быстро затараторила я.

— Это не он, — спокойно ответил Мейнор.

— Почему ты так уверен? Ведь такой вариант нельзя исключать. Он ведь идеально подходит. Кто заподозрит принца в организации переворота и покушениях? Может и роль пьяницы и неудачника выдуманная. Еще одна маска на его лице. Знаешь, я ведь долго думала о тех нападениях на транспортировке драгоценных самоцветов. Ведь единицы знали о времени, месте и ценности груза. Папа редко кому доверял. А они знали. Выходит, этот кто-то из близкого окружения или наделенный властью.

— Близкого окружения, говоришь? — пробормотал демон, нахмурившись. —

Интересно…

Что именно ему интересно, я уточнять не стала, увлеченная своей догадкой.

— Я понимаю, он твой друг, твой подопечный, но… вдруг это принц? Его могли лишить магии в детстве, потому что считается, что король не должен ей обладать.

— Гаэтар был на балу во время твоего нападения. Я это точно знаю.

Я задумалась на мгновение, но сдаваться и отступать не собиралась.

— А копии! Ты же сам сказал, что маг может делать свои темные копии. Вдруг на балу была его копия, в тот момент, когда он сам травил на меня Псов Пустоты?

— Я бы почувствовал копию, Ник. Тот принц на балу был самым настоящим.

— Хорошо! Тогда копия могла удерживать монстров…

— Не могла, — перебил меня муж. — Копия никогда не сможет удержать созданий Пустоты. Понимаю, тебе очень хочется как можно скорее найти виновного, но это не Гаэтар. И проклятье крови на нем настоящее.

— Думаешь, все это обычное совпадение?

— Может быть.

— Слишком оно явное, таких не бывает, — вздохнула я. — И что теперь?

— Теперь мы вернемся в королевский замок и будем ждать.

— Чего? Свадьбы и всеобщей катастрофы?

— Катастрофы не будет. Я не позволю, — уверенно произнес Мейнор. — Кроме того, вопрос с печатью остается открытым.

— Думаешь, папа не рассказал о ней? Даже в таком состоянии?

— Уверен. Твой отец поставил блокировку или стер себе все воспоминания о печати. Может, именно поэтому он сейчас в таком состоянии. Если память вскрывали, пытаясь найти хоть какую-то информацию о печати, это могло сильно подорвать его состояние. Так что вся надежда на тебя. Как ты думаешь, где она может быть?

— Не знаю. Можно поискать в нашем особняке на центрально площади. Может, папа спрятал её там, — не очень уверенно ответила я и призналась: — Честно говоря, я понятия не имею, где её искать. Это должно быть какое-то особенное место. Где не будут искать. А еще важнее, где не могут её обнаружить даже магически.

Демон молчал, давая мне возможность самой закончить мысль.

— Какое-нибудь не стабильное поле? — предположила я, рассеянно проводя пальцами по его руке, рисуя на ней невидимые узоры. — Кроме того, это место еще должно быть надежно защищено, чтобы исключить случайное обнаружение печати.

Я подняла взгляд на Мейнора и добавила чуть слышно:

— Понятия не имею, где искать.

— Ничего, мы обязательно справимся.

— До свадьбы меньше недели.

— Мы не одни, Ник, — приподнимаясь, произнес демон, привлекая меня к себе. — Есть не только ты и я. Очень многие замешаны в этом.

— Они же это знают… те, кто затеял весь переворот. Знают о том, что вы готовимся, что попытаемся им помешать…

— Знают, — кивнул он, поцеловал меня в лоб сухими губами, затем в макушку.