Женатый любовник. Сказка о непотерянном времени
Шрифт:
– Уже побеспокоилась.
– В смысле?
– О будущем.
– Не темни, Тинка! Говори толком!
– Я беременна, Маняша. Рожать, судя по всему, буду в мае.
– Ой! А как же с замужеством?
– Никак.
– Тина, а тебе не страшно одной?
– Да что вы все заладили, одна - одна! У меня есть я! И мой дар, и моя судьба, и моя дочь.
– Почему думаешь, что дочь?
– Бабушка предсказала.
– А он знает?
– Нет. И не узнает.
– Почему? Вы что, расстались?
– Расстанемся, скоро.
– Ну ты кремень. Так спокойно об этом говоришь.
– Нет, но это пройдет.
– Странно у вас все. Я знаю, что он у тебя есть, но ни разу его не видела.
– Это хорошо. И не увидишь. Так лучше для него. Мне кажется, что там, по ту сторону нерушимой границы, за связь на стороне ему грозит не просто скандал, а что-то неизмеримо более опасное.
– Не фантазируй. С чего ты взяла?
– Интуиция.
Прощаясь с подругой, Тина обняла ее, и вдруг мысленно увидела картинку - Маняша ест суши, зеленеет на глазах и извергает пищу обратно.
– Маняшенька, Христом-богом тебя прошу, не ешь сегодня суши. Отравишься.
– Ты что, Тинка, заболела? Какие суши? Это твое положение сказывается.
– Обещай мне.
– Ладно, обещаю. Пока, подруга! С днем рождения тебя!
Андрей позвонил ближе к вечеру. Он поздравляет. Он любит. Он прийти сегодня не может.
Тина даже вздохнула с облегчением. Объяснение откладывается.
Приняв решение расстаться, она стала смотреть на их отношения немного иначе. Подумалось, что слишком много у них было тайн друг от друга. Тайна, которой он окружил жену и свою жизнь с этой женщиной, была необходима. Но было и много другого, о чем Тина не знала. Знала, что по профессии он - архитектор, а где работает - не знала. Есть ли у него дети от жены - не знала. Впрочем, и сама Тина для Андрея - темная лошадка. Он никогда не был в ее мастерской, не видел ее картин, не знал, что она выставляется в лучших галереях Европы, имеет собственного агента и успешно продает свои произведения. Она представилась, как художник-иллюстратор, оформитель книг для детей. Воспоминания перенесли ее в день знакомства с Андреем. Оно произошло в кафе, здесь неподалеку. И так случилось, что вся история их отношений ограничена зеленым треугольником Тишинской площади.
Позвонила Маняша.
– Тинка! Откуда ты узнала про суши?
– Ты все-таки ела!
– Да нет же! Девчонки из экспедиции ели. Заказали доставку суши к обеду. Мне предлагали скинуться, но я отказалась. Я же тебе обещала.
– Так что произошло?
– Отравились. Все, кто ел. Часа не прошло после обеда, как их увезли на скорой. Колись, давай, как ты об этом узнала?
– Маняшенька! Это было предчувствие, очень сильное. Я испугалась за тебя. И, как видишь, не зря.
– Ну, дела! Может ты новой Вангой станешь?
– Упаси бог! Не хочу я быть Вангой. Ты просто меня слушай. Беременные чокнутые бабы иногда дело говорят!
– Целую тебя, чокнутая моя.
– И я тебя тоже.
Тина загорелась идеей нарисовать автопортрет. Это должно быть, что-то живое, свежее и необычное. Принялась за работу с энтузиазмом. Надо сказать, что сейчас, в пору
Итак, картина. В большом старинном кресле полулежит молодая женщина. Кресло огромное, и она расположилась в нем поперек, перекинув ноги через подлокотник. Левая рука опирается на другой подлокотник и поддерживает кудрявую темноволосую голову. Белое платье из тонкой ткани облегает стройное тело, небольшой округлый живот, и укрывает всю фигуру от шеи до изящных босых ступней. Видно, что женщина беременна и очень этому рада.
На прекрасном лице мечтательная улыбка. Тина привыкла к своему лицу и достоверно нарисовала его на холсте. "Ну вот, - подумала она, - опять получилась врубелевская "Гадалка". Но ничего не поделаешь. Какая есть - такая есть".
В правой руке белая роза на длинном стебле, она чуть свешивается с кресла и выделяется на фоне вишневого бархата. Название картины пришло само - "Автопортрет с белой розой".
Только после того, как Тина закончила автопортрет, она поняла, что он составляет пару с картиной "Утренняя газета". Одно и то же вишневое кресло дает понять, что персонажи обеих картин живут в одном доме. Это счастливые любовники, которые к тому же ждут ребенка. Обе картины связаны мощным силовым полем неприкрытой чувственности, потрясающей зрителя.
Тина подписала картину и подумала о том, что, пожалуй, отправит эту пару на Которский вернисаж в Черногорию, о котором говорил ее агент. В Москве она эти картины показывать не станет. Здесь у нее слишком много знакомых в художественных кругах, а картины получились очень личными.
3
Андрей появился спустя неделю после дня рождения Тины. Он пришел неожиданно, без звонка. Против обыкновения не обнял и не поцеловал, а задержался в холле, окинул его взглядом, будто видел в первый раз.
– Привет, Тина. С днем рождения, дорогая. Прости, что не мог раньше прийти и поздравить тебя.
– Привет, проходи. Я как раз собралась пить кофе. Составишь компанию?
– С удовольствием. У меня сегодня мало времени. Кофе будет в самый раз.
Тина не готовилась к его приходу и явилась перед ним в рабочей блузе, испачканной красками и широких домашних брюках. Она успела вымыть руки, сменить блузон и приготовить кофе. Себе - латте, ему - черный. Какая прелесть, эта кофемашина!
– Андрей, мне надо сказать тебе кое-что.
– Правда? Мне тоже. Какое совпадение.
– Мы больше не будем встречаться.
– Почему?
– Я думаю, что ты это чувствуешь, так же, как я. Нам не надо продолжать. Все самое хорошее уже позади.
– Ты меня разлюбила?
– Андрей, ради бога, не надо. Полюбила, разлюбила. Ты знаешь, о чем я говорю. Нам надо расстаться и сохранить память о том, что было, а не тянуть отношения к неизбежному концу.
– Неизбежному?
– Разумеется. У нас несвободные отношения, связанные с массой ограничений. Люди устают от них в конце концов. Думаю, ты устал от этой конспирации. Я тоже.