Жених для няни
Шрифт:
— Ребят, пошутили — и хватит, — постаралась я достучаться до этого разношёрстного сборища, пусть у самой и зуб на зуб не попадал от страха. — Серёжа, ты ведь не будешь делать ничего плохого, правда?
Угу, так они и вняли голосу разума!
— А кто здесь шутит?! Васёк, держи девку, — приказал Сергей, — а мы пока малого уму-разуму научим, что старших надо уважать!
И громила направился ко мне.
— А ничо такая, мне нравится, — он оглядел меня сальным взглядом. — Серый, ты же потом поделишься?
— Её на всех хватит, — ответил заводила.
А во мне паника боролась с ужасом. Драться я не умею, из
Вася заухмылялся, намереваясь меня схватить, но Димка ринулся вперёд и сделал ему подсечку, роняя наземь. Наверное, десятилетнему мальчишке, пусть и тренированному, такого великана по-другому и не свалить. А пока Зарецкий выпрямлялся после приёма, его окружило трое, оттесняя подальше от меня. Он был напряжён до предела и оценивал ситуацию, быстро глянул на меня, чтобы проверить, цела ли, и ринулся в атаку на того студента, который замахнулся, чтобы его ударить: увернулся, схватил за грудки и отправил в полёт, а потом перекинул через себя второго, но в этот момент третий ударил его ногой в спину.
Дима полетел на землю, но успел сгруппироваться и сделать перекат, а потом подсёк обидчика, заставив повалиться рядом. Однако двое других уже встали и попытались запинать Зарецкого ногами, не дав ему подняться. Димка, сидя на земле, крутился, как волчок, ставил блоки и таки улучил момент, чтобы вскочить на ноги, но едва не пропустил удар в лицо от третьего, который за это время успел подняться.
Я ещё никогда не была свидетельницей уличных драк и просто не знала, что делать. Наверное, могла бы убежать и позвать на помощь, но куда сбегу, когда подопечный здесь один против троих? Серёжа в поединок не вступал, так и стоял в сторонке, наблюдая за происходящим, но перекрывая мне пути к отступлению. И я прекрасно поняла, что сбежать мне попросту не дадут, как и совершить звонок.
Тем временем громила тоже встал на ноги, потирая ушибленную спину, и ринулся ко мне. Отшатнулась от верзилы, но он всё равно заловил, схватив за ворот и порвав платье, и тогда я изо всей силы наступила каблуком ему на ногу, а пока он охал и ругался матом, ринулась прочь, но, как и предполагала, натолкнулась на Сергея.
— Помоги-и-ите!!! — заорала что есть мочи.
Эх, наивная! Я совсем забыла, что слово «Помогите!» в наших реалиях действует наоборот: заставляет народ держаться подальше и не лезть на рожон. Женщина, показавшаяся на горизонте, поспешила ретироваться, чтобы не попасть в неприятности. Надо было кричать «Пожар!», как Доктор Ватсон в фильме, или ещё что-нибудь такого же плана.
Парень ринулся ко мне, кажется, намереваясь заткнуть рот, и я, огрев его сумочкой и всё же заверещав «Пожа-а-ар!», оглянулась. Димку таки задели, у него из носа шла кровь, но он продолжал ужом уворачиваться от крепких кулаков студентов (хотя ещё вопрос, удалось ли этим «лбам» хоть куда-то поступить). Силы были неравны от слова «совсем», и Зарецкого надолго не хватит, поэтому я не видела другого выхода, только бежать куда-то в более людное место, да хотя бы вернуться в клуб. Переглянувшись с воспитанником, поняла, что он думает так же (ибо ситуация для нас была проигрышной) и усиленно делает попытки прорваться ко мне, чтобы отшвырнуть подальше преграждавшего путь Сергея и убежать вместе.
Не знаю,
— Эй, вы чего это тут нашего парня и его сестру щимите? — рыкнул самый высокий, светловолосый Лёша.
— Слышь, совсем страх потеряли?! — поддержал его Виталик, ростом поменьше, но более коренастый.
— Так мы дурь быстро выбьем! — сощурился вечно взъерошенный Саша.
— Кирюха, а ну тренера позови! — поведя плечами приказал рыжеволосый парень, имя которого вылетело у меня из головы. — А мы пока разомнёмся тут с этими ущербными.
Самый мелкий мальчишка тут же юркнул обратно за угол с криком «Пётр Ива-а-аныч, наших бью-у-ут!!!», пока отморозки не успели его остановить.
— Мля-я… — ругнулся Сергей, его дружки тоже со словами не церемонились.
— Да пофиг, — решил бугай Вася. — Он ещё когда придёт. Давай этим «спортсменам», сидящим по залам, покажем, что такое уличные пацаны.
И началась мясорубка, или, как говорят мои парни-одноклассники, «мочилово». Дружки Серёжи били кулаками и ногами, сильно били, не разбирая куда. Самбисты-дзюдоисты уворачивались, делали захваты и броски, без всякой жалости швыряя обнаглевших студентов на землю. Саша сделал одному из противников болевой на ногу и пригвоздил тем самым к земле. Тот молотил его кулаком по спине и голосил что есть мочи, но Сашка не отпускал, а потом перекатился и сделал болевой на руку, полностью обезвредив.
Я прекрасно понимала, что наши ребята могут этих отморозков поломать, но они сдерживаются и болевые не переходят в членовредительство, потому что силу используют для обороны, а не для того, чтобы калечить ближних. Да и кулаки им сбивать нельзя, иначе могут быть санкции. Вот только студиозусы сдерживаться были не намерены. Остальные четверо, кажется, ещё сильнее озверели и стали наседать. Ну и вот как усмирять тех, кто сдаваться не собирается и по-хорошему не понимает?!
А потом на помощь к отморозкам пришёл ещё один, и теперь их стало шестеро против пятерых наших. То ли он до этого на стрёме стоял, то ли просто опоздал на стрелку, но этот кучерявый был свеж и полон сил, тогда как остальные изрядно вымотались. Лёша врезал коленом своему сопернику и переключился на новенького.
Когда одному из нападавших (опять-таки коленом) выбили зуб, я уже находилась в полуобморочном состоянии. Господи-Боже, да что творится-то?! Где же тренер? И что делать мне? Бежать искать кого-то из взрослых? Но как я брошу Димку во всей этой «каше»?
Зарецкий как раз делал болевой на руку одному из отморозков (тот орал как резаный), когда на него навалился так и не поднявшийся после броска Виталика Вася, оттесняя от приятеля и подминая под себя. Мамочки, раздавит же! И у меня вылетело из головы всё здравое и разумное, я как курица-наседка ринулась спасать своего птенца.
— А ну слезь с него! — подскочив, огрела амбала сумочкой.
Удачно огрела, прямо в висок. Металлическая пряжка сделала своё дело, брызнула кровь. Ох, если он сейчас помрёт (а удары в висок чреваты), меня же посадят!