Жених для няни
Шрифт:
— Значит, по-хорошему не хочешь… — она побарабанила по столу нарощенными коготками ярко-алого цвета. — Ладно, будем по-плохому. Тебя в одиночку воспитывала мама. Бедная, она так натерпелась. Не хотелось бы, чтобы её усилия прошли зря. К сожалению, никто не застрахован от трагических случайностей. Лишиться дочери в самом расцвете лет. — дробь коготков прекратилась, как бы подчёркивая трагичность момента. — Нет, этого и врагу не пожелаешь. Да и ей самой не мешало бы поберечься. На улицах нынче опасно, произойти может что угодно.
В эту секунду мне
По спине прошёл холодок. Нет, Сашенька сейчас не шутила, я по глазам видела. У неё действительно есть возможность испортить мне жизнь или даже вовсе её отнять. Но я ни в коем случае не покажу этой девуле, что напугана! Не дождётся!
— Знаете, Александра, куда приятнее, когда мужчина ухаживает за девушкой, а не наоборот,
— ответила ей жёстко. — Ни с чем не сравнимое чувство… Вы попробуйте как-нибудь, когда встретите СВОЕГО мужчину. А тот, кто уже занят, всё равно эти ощущения вам не подарит.
Я гордо встала и пошла прочь. Возможно, это было бегство с поля боя. Может быть, стратегическое отступление. Но факт остаётся фактом: прикрывшись уверенностью, я «делала ноги», потому что… Первой мыслью было позвонить маме и узнать, всё ли с ней хорошо. Господи, что же мне делать?
А ведь Сашенька права, мои биологические часики тикают, время идёт. Но чем лучше сама Рижская?! Вчерашняя студентка, она с задранным носом разгуливает по офису и поглядывает на всех будто на грязь под ногами, прячась за папиными денежками. Я шесть лет старалась, делала всё возможное, работала, забыв о личной жизни, боролась с теми, кто хотел меня подсидеть и мешал двигаться дальше, и вот теперь какая-то самоуверенная рыжуха, которая выросла на всём готовом, врывается в мою жизнь и пытается отобрать самое дорогое?!
И я с горечью понимаю, что у неё есть все шансы это сделать, потому что я одна (не только сейчас, я многие годы одна и не имею надёжного тыла), а за ней стоят серьёзные люди с тугими кошельками. Это вовсе не значит, что я сложила лапки и сдалась, просто мыслю объективно и здраво воспринимаю ситуацию. А ещё мне страшно, очень страшно, но не только за себя, но и за маму. Угроза ведь касалась и её. Как поступить? Единственное, что знала наверняка: самой мне из этой передряги не выбраться. Надо поговорить с Димой (тем более это напрямую касается и его), человеком, который всегда подавал мне руку в трудный момент, всё ему рассказать, не держать в неведении, что вытворяет Александра, а потом. Не знаю, что будет. Решим что-нибудь.
Спешно возвращаясь в офис, чтобы
— Ангелина, что случилось? — спросил обеспокоенно, изучая моё лицо и напряжённую позу.
— Случилась твоя Александра! Пришла тут со мной побеседовать.
Шеф помрачнел.
— Прости, — вздохнул он. — Гадостей наговорила?
— Да что мне с её гадостей! Если бы просто болтала, я бы и глазом не моргнула. Знаешь, Дима, пока на горизонте не появилась Рижская, я пыталась увидеть наше совместное будущее, даже после её появления пыталась, но сейчас оно находится под большим вопросом, потому что нас с тобой в любой момент могут разлучить, — я старалась говорить более-менее сдержанно и не кричать, но держать себя в руках было так трудно. — Все эти зажравшиеся семейки, утопающие в роскоши, с которыми ты регулярно имеешь дело, те же Рижские. Да они нас с мамой просто раздавят, а ты об этом можешь даже не узнать! Грузовик какой-нибудь вывернет из-за угла — и всё, нет меня и нет проблемы. Или вывезут
куда-нибудь и в цемент закатают, как в девяностые делали… А потом все будут спрашивать: «Ой, а где Ангелина Яснопольская?» А нет её, без вести пропала!
Лицо Димы окаменело:
— Рижская. тебе угрожала?
— Прямым текстом! И мне, и моей маме. А ещё денег предлагала, чтобы я от тебя отступилась. И как вам, господин Зарецкий, быть товаром, который так легко пытаются купить?! — я не хотела обижать Диму этими словами, наоборот, мне за него было безумно обидно.
— Плохо, Ангелина, очень плохо, — ответил резко. — Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, обещаю!
— И что же ты сделаешь? — я помимо воли всё больше заводилась. — Привяжешь меня к себе? Посадишь в карман? А заодно и мою маму тоже?
Да, Зарецкий ни в чём не виноват, он, можно сказать, такая же жертва, но именно мои с ним отношения могут грозить катастрофой маленькой семейной ячейке, состоящей из меня и мамы, которая столько лет продержалась вовсе не для того, чтобы загнуться под каблуком у какой-нибудь избалованной папиной дочки со слишком тугим кошельком и необъятными возможностями.
— Извини, не хотел подставлять тебя под удар…
— Знаю, что не хотел, но подставил! — я видела, что Дима расстроен, наверное, ещё больше, чем я, однако старается этого не показывать. Но во мне сейчас было столько возмущения, страха и ярости, что я не могла молчать и высказывала всё, что теснилось на душе. — Не понимаю, почему она в тебя так вцепилась (вернее, понимаю, конечно, однако речь сейчас не о том), но Рижская, кажется, практически считает себя твоей женой и готова снести всех, кто стоит на пути.