Жених из позапрошлого века
Шрифт:
Утром они поехали к знахарке. Колька, войти в дом отказался, остался в машине, Марина не стала настаивать, хотя идти одной было страшно. “Ничего, Майка не раз уже ходила, и я смогу!” — пробурчала она себе под нос, занося руку чтобы постучаться. Но дверь распахнулась, напугав девушку.
— Приехала, наконец-то! — Авдотья недовольно выпустила струйку зловонного дыма в лицо гостье. — Знаю с чем пожаловала, молчи и слушай, барашка упрямая.
Марина хотела зайти в дом, но мадам Загульная преградила ей путь своим обширным бюстом, на котором красовались несколько рядов крупных янтарных бус.
— Разговор
— Значит и наши дети будут это проклятье поддерживать? — в ужасе перебила Маринка. Губы девушки задрожали.
— Какие дети? Не будет у него никаких детей! — беспощадно отрезала знахарка. — Проклятье это всю жизнь ему портит, все беды, что его терзают от этой родовой грязи. Если он поможет освободить душу Андрея, то сам очистится и тоже будет свободен. Тогда у него всё само собой наладится. А ты его настраиваешь против, и только портишь всё! Не может тот, чей предок родного сына убил и проклял, жить счастливо! От твоих страхов и предрассудков только хуже будет, дура ты бестолковая!
— Врёте вы всё! — выкрикнула девушка, победно сверкая глазами, уверенная, что подловила знахарку на лжи, — у моего жениха всё хорошо! Нет у него никаких проблем!
Тётка расхохоталась, и с издёвкой бросила:
— А знаешь ли ты, за кого замуж-то выходишь? — и захлопнула дверь перед носом посетительницы.
Марина, как оглушенная, стояла на крыльце, в ушах звенел ядовитый смех стервозной бабы, а в сердце поселился червячок сомнения. Червяк этот, подпитываемый страхами девушки, рос и креп, как на дрожжах, сверля мозг гнусной мыслью: “Неужели я снова ошиблась?”
ГЛАВА 8
Марина еле доплелась до машины, но, когда нырнула в пахнущее ароматной химией тепло салона, решительно взяла быка за рога, а вернее жениха за горло.
— Коля, а ты ничего от меня не скрываешь? — максимально издалека начала девушка, ей хотелось схватить мужика за шиворот и вытрясти из него всю правду, но ещё больше хотелось, чтобы знахарка ошиблась, и никаких скелетов в шкафу у любимого не оказалось.
Николай удивлённо посмотрел на невесту, и недоумённо пожал плечами.
— Ты о чём, Мариш? — уточнил он, и всё бы ничего, только интонация вышла ненатуральная какая-то.
“А врать-то ты, милок, не умеешь!” — с горечью подумала Маринка, стало так противно, вот сейчас её хрустальный замок и разрушится… снова.
— Коль, честно сам всё расскажи, не умеешь врать, так и не пытайся. Или ты мне сейчас говоришь о себе всю правду, или никакой свадьбы не будет! — девушка выдавила эти слова, а сердце сжалось, но для себя решила, что лучше так, чем закрывать глаза на враньё.
— Что там тебе эта баба наговорила, Марин? Ты, из-за какой-то полоумной, меня бросить хочешь? — Николай напрягся, губы превратились в ниточку. Он испытующе смотрел на девушку, но она застыла, как ледяная скульптура, не давая никакого шанса замять разговор.
— Коля, со лжи семейную жизнь не начинают!
— А ты меня во лжи подозреваешь на основе чужих слов? Почему ты веришь ей, а не мне?
— Я
Николай молчал, Марина выскочила из машины и бросилась к станции, туда вела тропинка, на машине было не проехать. Но далеко она не убежала, мужчина схватил её в охапку, оба рухнули в сугроб, и он, быстро перекатившись, оказался сверху. Маринка попыталась отбиваться и что-то закричать, но он закрыл ей рот поцелуем. Спустя пару минут, девушка перестала барахтаться, и ответила на поцелуй, предварительно как следует огрев жениха по шее. Как говорится, и рука тяжёлая, и дури много… В общем, затрещина вышла звонкая!
Когда оба немного успокоились, Николай поднялся, помог встать невесте, и подхватив под руку, потащил обратно в машину, которую бросил с открытой дверью. Маринка начала вырываться, но он твёрдой рукой запихнул её в салон, по-мужски, кратко, сказав одно слово:
— Расскажу.
Когда их двоих отрезала от окружающего мира закрытая дверь, повисла гнетущая тишина, Николай был бледен, и играл желваками, плотно сжав челюсти. Маринка скрестила руки на груди и отвернулась к окну, всем своим видом напоминая партизанку-мученицу.
— Марин… — Николай начал неуверенно, слова давались ему с трудом, — да, я кое-что скрыл от тебя. Поначалу, казалось, это не важно, ничего же серьёзного не было, ну понравились друг другу, ну провели праздник вместе… Но чем дальше, тем больше я понимал, что влюбился в тебя, как мальчишка. И то, что не сказал сразу, стало говорить страшно, хотя в душе-то я понимал, что это подло. Я боялся потерять тебя. Но ты говорила, что любишь меня, я надеялся, сможешь простить. А потом ты так про детей сказала… Марин, я не могу тебя потерять, я уже не представляю свою жизнь без тебя!
— Ты не можешь иметь детей? — Марина сложила два плюс два, вспомнив их разговоры о детях, его реакцию, и слова знахарки о том, что он последний в роду. К горлу подкатил комок.
— Да, — Коля низко опустил голову и вцепился в руль так, что костяшки побелели. — Не так, чтобы совсем безнадёжно, но шансов стать отцом у меня мало. Семя слабое, — совсем тихо и пристыженно пробормотал он.
Марина очень хотела детей, не представляла свою жизнь без материнства, и ещё минуту назад готова была придушить засранца-жениха за такой страшный обман. На что он надеялся? Что, став женой, она не захочет разводиться и решит отказаться от своей мечты ради него? Да как можно быть таким самовлюблённым павлином?! Она уже развернулась, чтобы послать его к такой-то матери… Но увидев его склонённую голову и зажмуренные глаза, подумала каково ему, сильному мужчине, признаваться в том, что он бесплоден, что он, вроде как, недостаточно и мужчина, раз не может дать ей ребёнка. И сердце её смягчилось, да, он поступил гадко, даже подло, но можно ли винить человека за любовь, за то, что он хочет счастья, хочет, чтобы и его любили в ответ. Как бы поступила она сама на его месте? Сказала бы правду, или побоялась потерять? Маринка тяжко вздохнула, внутри боролись попранное доверие и сострадание к чужой беде, любовь к Николаю и желание быть матерью, и она уже понимала, что возьмёт верх…