Жених к Новому году

Александрова Наталья Николаевна

– Ну же, дай мне совет, – потребовала Рита, – я на перепутье. Может, мне уехать временно жить к маме?

– Глупая идея, – вздохнула я, – уходя уходи. Думаешь, если ты соберешь чемодан и укатишь к родительнице, то Паша испугается и помчится за тобой?

– Не захочет же он встречать Новый год в одиночестве, – сказала Митрофанова.

– А если наоборот? – прищурилась я. – Обрадуется побегу супруги, закатит вечеринку, созовет приятелей, начнет веселиться?

Рита сжала кулаки:

– Я тогда его убью!

– Ты осядешь у мамы, гулянка будет происходить без тебя, –

резонно возразила я, – в общем, не порти никому праздник, попробуй забыть свои обиды, в Новый год случаются чудеса, может, вы с Пашей начнете новую главу в отношениях.

– Это сказки для детсадовцев, – отмахнулась Рита.

– Откуда ты знаешь, что муж завтра ничего тебе не подарит? – заехала я с другой стороны.

Рита с жалостью на меня посмотрела:

– Тань, разве в наших квартирах можно что-нибудь спрятать? Три обычные комнаты плюс ванная, кухня и тубзик. Ну еще прихожая! Да я все Пашкины захоронки наизусть выучила! Заначка у него в инструментах лежит, или он ее за унитаз прячет, в нише, где стояк проходит, на большее у мужика фантазии не хватает. Я туда уже заглядывала. Ничего нет.

– Еще не вечер, – оптимистично воскликнула я.

– Да ладно тебе! – шмыгнула носом Рита. – Может, сбегать в супермаркет, купить торт и съесть его с горя в одно горло?

– Ты почти год держишь диету, – напомнила я, – поражаюсь твоей силе воли, ты ухитрилась сбросить двадцать килограммов.

– Осталось еще десять, – самокритично уточнила соседка.

– Я не способна на подобный подвиг, – призналась я, – пытаюсь не есть вкусное, но срываюсь. Неделю жую яблоки, пью кефир, потом увижу тортик и ням-ням.

– Если ты будешь знать, что он отравлен, все равно его слопаешь? – коварно поинтересовалась Рита.

– Нет, – засмеялась я.

– Вот и думай каждый раз при взгляде на пирожное: там яд, – посоветовала Митрофанова, – сожрешь и прямиком на кладбище. Мне это помогает, с марта месяца я ни крошки сладкого в рот не взяла и не стану, даже если меня на костер поволокут, – решительно заявила Рита, – а насчет чудес под елкой… Я в них перестала верить в восемь лет, когда вместо красивой куклы, о которой Деда Мороза просила, получила жуткие ботинки на шнурках.

Нашу увлекательную беседу прервал звонок в дверь, Рита встала.

– Кто бы это мог прийти? Пашка раньше десяти не припрется, гостей я не звала. Посиди секунду одна.

Я кивнула, Митрофанова выбежала в прихожую. Я ощутила легкий укол зависти. Еще в конце прошлой зимы соседка весила больше меня и была похожа на тучную бегемотиху, а сейчас она превратилась в резвую газель. Не в автомобиль, а в антилопу, хотя я не понимаю, почему данное животное считается образцом грациозности, лично мне совершенно не нравятся ее тонкие, жилистые ноги, украшенные копытами. Представляете, сколько денег уйдет на педикюр, если покрывать лаком не ногти, а эти самые копыта?

Мой взгляд переместился на буфет: надо же, Митрофанова поменяла его содержимое. Рита обожает красивую посуду и еще в прошлую пятницу, когда я забегала одолжить у нее закончившуюся в нашем доме соль, за стеклянными дверцами красовался дорогой сервиз, который соседка

купила в середине лета. Есть женщины, обожающие косметику, сумки, обувь, но Митрофанова принадлежит к иной категории. Нет, она не откажется от обновки или духов, но сердце ее навсегда отдано тарелкам, чашкам, салатникам и прочим изделиям из хрусталя и фарфора. При этом она и Павел пьют чай из затрапезных кружек с незатейливым цветочным орнаментом, а обедают на дешевом фаянсе. Рита не разрешает пользоваться своей «коллекцией», ну разве что раз в пару лет, в исключительном случае. Об обеденном сервизе очень дорогой немецкой фирмы соседка мечтала давно, пару раз она говорила:

– Удивительной красоты блюда, но цена! Офигеть можно.

Когда же ее мечта осуществилась, Ритуля «изгнала» из открытой части буфета свой прежний лучший сервиз, заперла его в шкаф, а на видное место выставила новое приобретение и стала под любыми предлогами затаскивать к себе на кухню подруг и соседей. Ведь мало купить вещь, хочется посмотреть, как на нее с вожделением взирают другие, и понять: остальным бабам никогда не приобрести посуду по цене российского автомобиля. Любой муж, если только он не сидит на нефтяной вышке, заорет от негодования, узнав, сколько уплачено за фарфоровую дребедень. Вероятно, Павел не настолько жаден, как думает жена, раз он не убил ее за новые тарелки.

– Таняша! – закричала Рита. – Посмотри, сюрприз!

Я вышла в прихожую и увидела Деда Мороза, одетого в ярко-красный халат с белым воротником из ваты, щедро посыпанным блестками. На голове у сказочного персонажа сидела симпатичная ушанка, а вот на ногах, вместо положенных валенок, были обычные ботинки. Один шнурок развязался, и его конец испачкался в чем-то желто-синем, вероятно, Дедуля наступил в краску.

– Здравствуйте, девочки, – картаво и невнятно зачастил он, – вы себя хорошо вели? Получите подарок, съешьте сразу, не храните, а то он исполнится.

В конце декабря Дед Мороз и Снегурочка самые ходовые персонажи, поэтому фирмы нанимают кого ни попадя, включая даже косноязычных и любящих выпить артистов.

– Исполнится? – переспросила я. – Съесть, а то исполнится?

– Букву «л» я плохо произношу, – признался гость, – получается «л». Вместо «лыба» говорю «лыба». Понятно?

– Ясно, – кивнула я, – презент Рита должна быстро слопать, иначе он испортится.

– От кого подарочек? – поинтересовалась Митрофанова.

Дедушка Мороз затоптался на месте, постоянно наступая на волочащийся шнурок.

– Пару дней назад ты мне помогла, подобрала меня на улице.

– Господи! – подпрыгнула Митрофанова. – Николай! Тебя не узнать!

– Я подрабатываю волшебником, – загундосил мужик, – хорошая сезонная прибавка к зарплате. Получил заказ в твоем доме, подъехал к подъезду и сообразил: ба, здесь же Маргарита проживает. Ну и купил тебе по соседству небольшой подарок. Угощайся. И еще раз огромное спасибо.

– Раздевайся, – радушно предложила Митрофанова, – чайку попьем.

– Не могу, – отказался Николай, – до полуночи мне надо двадцать заказов выполнить, сегодня самый «сенокос», завтра тридцать первое.