Жених напрокат

Гиффин Эмили

— Ты уверена? Не могу поверить, что кто-нибудь...

Она смотрит на меня. «Не будь такой наивной!» — читаю я в ее взгляде.

— Кольцо пропало, Рейчел. Пропало. Пропало!

— А что, он не может просто вызвать уборщицу и прямо ей сказать, что она украла кольцо и он об этом знает?

— Мы пытались. Она едва говорит по-английски. Твердит, что не видела никакого кольца. — Дарси передразнивает ее акцент. — Я даже сама взяла трубку. Сказала, что хорошо заплачу, если она его найдет. Эта сволочь не глупа. Она знает, что бриллиант в два карата

стоит столько, сколько ей не заработать, даже если она будет сто лет исправно драить туалеты.

— Ладно, — говорю я, — но ведь кольцо застраховано?

— Да, застраховано. Но что мне, черт возьми, сказать Дексу?

— Не знаю. Скажи, что оно упало в раковину... что ты сняла его, когда была в тренажерном зале, и кто-то забрался в твой шкафчик.

Она слабо улыбается:

— Версия с тренажеркой мне нравится. Вполне правдоподобная.

— Целиком и полностью.

— Просто в голове не укладывается, что случилось такое.

Это нас роднит. Не могу поверить, что Дарси изменила Дексу с каким-то случайным парнем. Не могу поверить, что я помогаю ей замести следы. Неужели все помолвленные пары друг другу изменяют?

— У вас была долгая связь?

— Не очень. Так, встретились пару раз.

— Что-то серьезное?

— Не знаю. В общем, нет. Не знаю. — Она качает головой и утыкается лбом в ладони.

Интересно, не связан ли тот раз, когда Дарси была не н духе, с этим самым мужчиной?

— Ты его любишь?

— Господи, нет, — говорит она. — Мы просто развлекались. Ничего серьезного.

— Ты уверена, что тебе стоит выходить замуж? — спрашиваю я.

— Так и знала, что ты скажешь что-нибудь вроде этого! — Дарси снова начинает реветь. — Не будь такой святошей, просто помоги мне!

Поверь, я не святоша.

— Прости, Дарси. Я вовсе не хочу морализировать... Просто предлагаю вариант, если тебе это действительно нужно.

— Не надо мне никаких вариантов. Я хочу выйти замуж. Иногда просто с ума схожу от ужаса, когда думаю, что случилось. Больше никогда такого не будет, ни с кем. Но ведь я всего лишь слегка гульнула. Ничего серьезного.

— Ладно, — отвечаю я. — Я поняла, что ты до конца не уверена ни в чем, что касается свадьбы. И просто хочу сказать, что одобрю любое твое решение...

Она прерывает меня:

— Не собираюсь я принимать Никаких решений! Я выхожу замуж! Я люблю Декса.

— Прости, — говорю я. Мне действительно очень жаль. Потому что я тоже люблю Декса.

— Нет. Это ты меня прости, Рейчел. — Она дотрагивается до моего колена. — Ужасный был день.

— Понимаю.

— Сомневаюсь. Даже не можешь себе вообразить, на что это похоже, когда до клятвы вечной верности осталось всего несколько недель.

Ах, бедняжка. Ты и не представляешь, сколько девушек отказывались от возможности когда-нибудь дать эту самую клятву. На одну из них ты сейчас смотришь.

— Да, вечность — это долго, — говорю я с долей сарказма.

— Лучше не цитируй никаких песен,

когда мне так плохо.

Говорю, что даже не помышляю о таком, хотя именно это и сделала.

— Это действительно долго, — говорит она. — И иногда я даже не знаю, выдержу ли. То есть я знаю, что хочу замуж, но порой сомневаюсь, что смогу прожить еще сорок лет или сколько там и не целоваться ни с кем, кроме мужа. Посмотри на Хиллари! Она просто на седьмом небе от счастья.

— Да.

— Это совсем не похоже на то, что у нас с Декстером. Какая-то ежедневная рутина — он исправно ходит на работу, а все предсвадебные заботы целиком на мне. Мы еще пожениться не успели, а уже так скучно.

— Дарси, — отвечаю я, — просто у вас устоявшиеся отношения. Понятно, что нет никакого буйства страстей, как на первых порах. Нет чувства новизны.

Она смотрит на меня так, как будто на самом деле внимательно слушает и мотает на ус. Сама не верю в то, что сказала. Ведь я убеждаю ее, что у них замечательные отношения. Не знаю, зачем это делаю. Возможно, просто волнуюсь. И продолжаю:

— Когда мужчина добивается женщины — это всегда возбуждает. Но это совсем не то, что настоящая, долгая связь. А бурная страсть, когда он прямо не может от тебя оторваться, рано или поздно угасает в обоих.

Кроме нас с Дексом. У нас каждый раз — особенный.

— Знаю, что ты права, — соглашается она. — Я ведь действительно его люблю.

Она верит в то, что говорит. Но я сомневаюсь, что Дарси любит. Не уверена, что она вообще способна искренне любить кого-нибудь. Кроме себя.

По внутренней связи звонит Хосе и говорит, что принесли заказ.

— Спасибо. Пришли его сюда!

Когда я выхожу в коридор, чтобы заплатить разносчику, дома звонит телефон. Мне страшно. А что, если это Декс? Бросаю парнишке деньги, несусь обратно, швыряю пакет на стол и срываю трубку в тот момент, когда уже готов сработать автоответчик. Разумеется, это Декс.

— Привет, — говорит он. — Извини, что не звонил сегодня. Был кошмарный день. Роджер...

— Все в порядке, — прерываю я.

— Можно прийти? Хочу тебя повидать.

— Нет, — говорю я.

— Нет?

— Никак.

— Ладно... А почему? У тебя гости? — Он понижает голос.

— Да, — отвечаю я, пытаясь говорить естественно.

Смотрю на Дарси. Она шевелит губами:

— Кто это?

Молчу.

— Ладно... У тебя Маркус? — спрашивает Декс.

— Нет. Здесь Дарси.

— Ох, ч-черт... Хорошо, что я решил сначала позвонить, — шепчет он.

— Так мы поговорим завтра?

— Да. Обязательно.

— Приятно слышать.

— Кто это был? — спрашивает Дарси, едва я кладу трубку.

— Итон.

— Брось, это же был Маркус. Уж мне-то ты можешь сказать.

— Нет, это действительно был Итон.

— Наверное, он позвонил тебе, чтобы признаться, что он гей.

— Ну-ну, — говорю я, открывая пакет с едой.

Когда мы поглощаем китайские деликатесы, спрашиваю, как дела у Декса.