Жених не моей мечты

Перфильева Дарья

Меня проводили внутрь. Столько света лилось через огромные витражные окна, которые тянулись до самого потолка, что я сразу прониклась симпатией к этому огромному дому.

– Нира Кливинг! – радостно поприветствовал появившийся, словно ниоткуда, хозяин.

– Доброе утро, профессор Солодар!

Он снова поцеловал кончики моих пальцев, в этот раз они были затянуты в перчатку. Но все равно волнение охватило меня, заставляя краснеть.

– Энтон, перенеси вещи ниры в лиловую спальню! – скомандовал хозяин, а затем обратился ко мне. – Не хотите выпить чаю?

–

А можно познакомиться с пациентом? Я немного переживаю, смогу ли поладить с вашим сыном, никогда прежде не работала с детьми!

Внезапно профессор начал заливисто смеяться, а я совсем растерялась. Что я такого сказала? Нервно поправила темно-русые кудри, которое завивала каждое утро. Мужчина заметил, что я стою в растерянности, и сжалился надо мной.

– Простите меня, нира Кливинг, я немного забылся! – темные глаза мужчины действительно выражали раскаяние. – Пойдемте, провожу вас к Кристофу.

Я последовала за мужчиной. Его волосы уже тронула седина, но я никогда не сказала бы, что он старый, скорее опытный. Мне всегда нравились такие мужчины.

Мы остановились перед дверью на втором этаже, профессор уверенно толкнул ее и пропустил меня вперед. Я неуверенно вошла. Посреди комнаты стояла огромная кровать с балдахином, а на ней лежал парень: молодой, высокий, поджарый, но изуродованный так, что в первое мгновение я закрыла лицо руками.

Никогда не видела человека в таком состоянии, а я ведь проходила практику в ожоговом отделении больницы. Но то, за чем наблюдала сейчас, поражало воображение. Я не могла себе даже представить, что человек получил такие ожоги и остался жив.

Бессознательно отвернулась от кровати и уткнулась прямо в широкую грудь профессора.

– Простите, – пропищала я.

– Я понимаю вашу реакцию, нира Кливинг! Поверьте, она у всех такая, даже слуги заходят в эту комнату и молятся, будто здесь не мой сын, а сам дьявол в человеческом обличье. Я сменил уже с десяток сиделок, но все они убегают отсюда, как ошпаренные, стоит Кристофу прийти в себя, – печально произнес он. – Вы моя последняя надежда.

Я так и стояла, уткнувшись ему в грудь. Поворачиваться желания не возникало, зрелище не для слабонервных. Но долго молчать казалось не к месту, да и работодатель ожидал от меня ответа.

Отстранилась и попыталась потянуть время.

– Я ожидала увидеть маленького мальчика!

– Понимаю, это моя оплошность, я должен был говорить о вашем будущем пациенте конкретнее, – мужчина осторожно приподнял мой подбородок и заглянул в глаза.

Я не могла отвести взгляд от него, он этого и добивался. Хотел получить мое согласие, но страх перед изуродованным юношей мешал сказать «да». Как же так получается? Я видела столько людей, которым требовалась помощь, и никогда они не вызывали таких эмоций, но сейчас на кровати лежал просто кусок человеческого мяса. Смогу ли я с этим справиться? Смогу ли чем-то помочь? Может, это будет фиаско?

– Я сделал все, чтобы спасти его жизнь, мой эликсир быстро затянул все раны, но я не способен снова сделать из него того молодого человека,

которым он являлся до страшного события. А каждый день приезжает его невеста и пытается прорваться к Кристофу. Но я не могу пустить ее сюда, не могу сломать его жизнь!

Он говорил с таким чувством… Мое сердце не могло не откликнуться. Я осторожно повернулась и медленно подошла к кровати. Лицо парня представляло собой вывернутую наизнанку кожу, всю покрытую шрамами и рубцами, они спускались на обнаженную грудь, все руки были в глубоких порезах, которые, даже зажив, все равно грозили вот-вот начать кровоточить.

– Я не знаю, смогу ли справиться со всем этим, никогда прежде мне не приходилось видеть такого. Что с ним произошло? – я снова повернулась к профессору.

– Я вам все расскажу, но не сейчас. Вечером у нас с вами будет время, чтобы подробно обсудить состояние моего сына. А пока могу вам предложить работу шесть дней в неделю с оплатой в шесть золотых в день. И независимо от исхода я напишу вам рекомендацию и поспособствую вашему попаданию в лучшую клинику города, – он знал, на что давить.

Столько денег, сколько он собирался мне платить, я никогда в жизни не видела, а перспектива работы не оставляла никакого выбора.

– Хорошо, нир Солодар, я очень постараюсь! – еще раз оглянулась на пациента и покачала головой. – Но повторю, что обещать полного исцеления не стану, не думаю, что это в моих силах.

Мужчина подошел к кровати сына и осторожно взял его за руку. На лице профессора появились морщины, а само оно стало словно каменная маска. Я видела, сколько страданий ему доставляет вид сына, который из цветущего юноши превратился в инвалида, который не может даже комнату покинуть.

– Спасибо, нира Кливинг, я знаю, что дело очень серьезное, не ожидаю чудес, но мне хотелось бы, чтобы он снова поднялся на ноги, чтобы смог двигаться, не крича от боли, чтобы его вид смогла перенести его невеста, – он говорил сквозь зубы.

Мне же оставалось тихо стоять рядом. Пока я ничего не могла сделать, только дать надежду:

– Я буду очень стараться!

Меня поселили в комнату по соседству с пациентом, мотивируя это тем, чтобы я могла незамедлительно реагировать на все изменения в его организме. Я была не против, тем более что достались мне огромные апартаменты.

Комната явно оказалась женская: лиловые портьеры и ковер, туалетный столик, огромная кровать с лиловым балдахином – все это озарялось мягким солнечным светом, который лился из огромного окна, доходившего до самого пола.

Мне предложили немного отдохнуть перед ужином, но отдыхать я не привыкла. Хотелось как можно скорее изучить все раны пациента, именно с этого я начинала лечение.

Переодевшись в темно-синее платье, надела белоснежный передник. Такие в основном носили медсестры, потому как хороших лекарей-женщин, которые способны стать врачами, можно пересчитать по пальцам. Отправилась в соседнюю комнату. Тихо отворила дверь и так же тихо прикрыла. Судя по словам профессора, мне никто не помешает провести полный осмотр.