Жених по наследству и зоопарк в придачу
Шрифт:
– Я всего лишь рассуждаю, – ответила я. – У вас мотив был. Поэтому, признаюсь, мне приходило в голову, что это был не просто несчастный случай.
– Очень корректно, – бросил Ронар. И вдруг… опустил глаза, слегка отвернулся. – Нет, миледи, я не убивал вашу тетю. Но я действительно… виноват в ее смерти.
Кажется, он сглотнул, как от резко нахлынувшей боли.
Глава 7
Вот это да, подумала я!
– Как это так – виноват, но не убивали?
– А пойдемте, покажу, –
– Куда? – продолжила изумляться я.
По спине пробежал холодок. Нет, сейчас я уже совсем сильно сомневалась, что он может быть убийцей. Скорее, какое-то недоразумение, что-то странное, раз он считает себя виноватым. Но все же куда-то идти вдвоем в темном зоопарке, где он может управлять животными, а не я…
Ладно, в конечном счете – это всего лишь какой-то суеверный ужас. Он точно ничего плохого мне сейчас не сделает. Да и я уже ездила с ним вдвоем в закрытой машине под защитой одного лишь Снудди, которого сложно назвать боевым псом.
Ронар странно-горько усмехнулся и пошел по дорожке в сторону от бизонов и Гайда с Тургелем, которые теперь ходили вокруг сетки и что-то проверяли. Иными словами, занялись своими делами.
На пересечении двух дорожек Ронар остановился.
– Ну, так вы идете? – раздраженно спросил он.
– Иду, иду, – растерянно бросила ему я и пошла за ним следом.
Долгое время мы просто шли в полном молчании. Потом по бокам начали появляться загоны. В каждом из них, если приглядеться, можно было заметить силуэты огромных тварей. Ох, я аж замерла…
Кажется, это был… тираннозавр. По крайней мере, силуэт почти полностью повторял виденный в «Парке Юрского периода» и других фильмах про динозавров. Зверь поднял голову и, кажется, взревел. Правда, никакого рева я не услышала, видимо, работала хваленая звукоизоляция.
– Боже мой, это же тираннозавр! – воскликнула я.
Ронар хмыкнул:
– Арина тоже так его назвала… Но на самом деле это Tainaris grocearis из одного отдаленного мира. Выглядит внушительно, но полностью травоядный. Вообще, одна из самых безобидных тварей в отделении гигантов. Что это отделение гигантов, вы ведь поняли? Рад. А вот здесь, по соседству…
Он остановился возле огромного загона, который сверху был ограничен куполом из все той же сетки, уходившим, казалось, до небес. Кто здесь живет, я пока не разглядела…
Ронар поднял руку, и несколько светящихся шаров вылетели из нее. Они быстро разрослись до размеров больших арбузов, взлетели выше и встали возле загона, освещая для нас происходящее в нем.
А в загоне лежали и стояли…
Ладно, магию я еще смогла спокойно пережить. Рот, как дурочка не открыла. Лишь подумала, что мне нужно как можно скорее научиться таким же «спецэффектам».
Но эти создания поразили меня до глубины души.
Лошади, несколько крупнее наших. Разных цветов – белые, черные, гнедые, какие-то странные – зеленоватые, что ли. А на спине у них были… крылья.
Вот уж не знаю, почему крылатая
Когда зажегся свет, один из них расправил крылья целиком, немного разбежался и поднялся в воздух, заложил большой круг под необъятным куполом.
– Ах вот оно что… Пегасы! – прошептала я, как-то даже забыв, что Ронар стоит рядом.
– Да. Вам, должно быть, сказали, что ваша тетя просто поехала кататься на лошади и упала. Но не сказали, на какой именно лошади. Пощадили менталитет девицы из вашего мира. На самом деле, это был один из них, – Ронар указал на группу Пегасов. – Mariuria manensis из того же мира, что Снудди. Шесть конечностей весьма характерны для него. Они сильнее обычных лошадей. И, как видите, могут летать. Седло прикрепить невозможно, расположение крыльев этого не позволяет. Так что сидеть на них и управлять ими несколько труднее. Я уж не говорю о том, что держаться на спине, когда летишь, а не скачешь, тоже сложнее. Ваша тетя очень любила небесные прогулки на мариуриях. Как правило, я удерживал ее от одиноких путешествий. А в тот раз я не уследил… Видимо, ей захотелось полетать в лучах рассвета в одиночестве, – он снова горько усмехнулся, и мне подумалось, что смерть Арины ему действительно не безразлична.
Может, вправду любил ее? А теперь переживает, бесится, поэтому такой хам…
Только ума не приложу, как он может быть виноват в том, что тетка неосмотрительно поехала… полетела гулять одна. Как он, спрашивается, мог ее удержать? Не за ногу же привязать к батарее.
– А вы-то тут при чем? – спросила я. – Тетя Арина всегда была экстремалкой. Ее никто никогда не мог «удержать». Вы-то в чем виноваты?
Вот уж не думала, что скажу этому гаду нечто подобное! Но сейчас, когда он винил себя непонятно в чем, не удержалась.
– Это я научил ее летать на них! – отрезал Ронар. – Привил ей эту страсть.
Я замерла, пораженная его фразой. Как-то не ожидала, что все так просто.
Выходит, у него комплекс вины? Он винит себя в том… в чем, в сущности, винить себя странно и бесполезно? Ведь никакого дурного намерения у него не было.
Или так хорошо прикидывается этаким безутешным «вдовцом», который винит себя во всем, а на самом деле вынашивает коварный план?
Это вряд ли. Сейчас я ему верила, хоть в голове промелькнул этот план – продемонстрировать комплекс вины, вкрасться в доверие к новой жертве…
Нет, так тоже нельзя, усмехнулась я самой себе. Нельзя быть таким параноиком.
…А если у него этот комплекс, то он из-за него такой злющий? Сам не понимает, как срывается на ни в чем не повинную девушку? На меня то есть! Как ему не стыдно?
И, конечно, как уже несколько раз в нашем с ним общении, я ляпнула… В смысле – у меня вырвалось:
– Поэтому вы так раздражаетесь на меня?!
Ронар, словно проснулся, отпустив задумчивым взглядом группу «Пегасов». Удивленно поглядел на меня: