Жених в бегах
Шрифт:
– Значит, я твоя ошибка, - обиженно проговорил Таннари, садясь на диване. – Почему?
– Связи с оборотнями трудно назвать чем-то правильным, - ответила Аника.
– Разве это так мешает?
– Ты оборотень! – воскликнула Аника. – По-моему этого более чем предостаточно.
– Но я же игнорирую то, что ты человек, - признался он. И с улыбкой добавил: – И ты только что сама цеплялась в меня, как клещ.
Несмотря на улыбку, ее слова в душе отозвались какой-то горечью. Та страстью, с которой она ему отвечала, не могла быть поддельной. Может, опять испугалась?
Аника смущенно отвернулась.
– Может,
– Подобных магических способностей у нас нет, - обиженным тоном ответил Таннари.
– Ты забылся, - проговорила она, застегивая рубашку, - что люди ниже вас по развитию. Извини, но между нами не может быть ничего общего. Ты оборотень. Следующий раз ты меня загрызть можешь.
Аника пытала настроить саму себя против него. Но выходило у нее это не важно.
– Я хоть чем-то причинил тебе вред? – требовательно спросил Таннари, возмущенный ее безосновательными обвинениями.
Он был осторожен с ней, насколько мог. Ни к одному человеку он так не относился, а она обвиняет его в кровожадности. Это задевало волчью гордость.
Аника застегнула рубашку и направилась к двери.
– Если не причинил, - она обернулась к нему, - это не значит, что в дальнейшем не навредишь.
– То, что я теряю над собой некоторый контроль, - попытался оправдаться Таннари, - не значит, что я всегда такой. Это все из-за чертового заклинания.
Оправдания перед человеком заставляли чувствовать себя глупо, но от чего-то не хотелось, чтобы она воспринимали его, как зверя.
– Я тебе неровня, - с горестью произнесла Аника.
– Так что лучше даже не пытаться что-либо начинать. Мы слишком разные. Сам же говорил, что по окончанию этой истории лучше забыть обо всем.
Он поднялся с дивана и направился к ней.
– Аника…
– Пожалуйста, - она вскинула руку, призывая его не приближаться и не продолжать этот разговор. – Не нужно делать мне еще больнее.
После этого она ушла из гостиной. Ему хотелось броситься за ней, схватить и не отпускать, но человеческого благоразумия хватило, чтобы не делать этого. Этим бы он только напугал ее еще больше, оттолкнув от себя. Она ясно дала понять, что для нее он монстр, зверь.
Таннари вернулся на диван, раздумывая над ее словами. Он и допустить не мог, что человеческая девушка вызовет у него такую бурю эмоций. Даже звериная сущность притихла, не давая о себе знать с момента контакта с ней. За время, проведенное вместе, он по-настоящему привязался к ней. И не против был развить эти отношения, но, похоже, она этого не желала продолжать.
…
Аника спряталась в свою комнату. И теперь не знала, как смотреть ему в глаза. Она оттолкнула его, когда он предложил сблизиться. Если бы только он был человек… И это так больно отзывалось в сердце, что хотелось рыдать во весь голос. Или взять и вернуться к нему, просить прощение, что она так не думает. Но она не станет так делать, потому что это было бы неразумно. А еще она не настолько обезумела от чувств к нему, чтобы так поступать. Ничто не могло принести столько боли, как любовь. Но любую боль можно пережить. И она настроила себя на то, что справиться с этим и забудет его. Это всего лишь глупые чувства, и от них не зависит ее жизнь. Оставалось только разрыдаться, чтобы облегчить себе душу, что она и сделала. Сидя у кровати, Аника тихо всхлипывала, закрыв
Таннари позднее вышел на лестницу и слышал, как она плачет. Сидя на ступеньках и прислушиваясь к ней, боролся с желанием подняться наверх и позвать ее. Не выдержав, он пошел к комнате. Нажал на ручку, и дверь поддалась. Девушка не закрылась. Приоткрыв дверь, он заглянул в комнату. Аника сидела на полу возле кровати и, поджав ноги к себе, рыдала в ладони.
Таннари осмелился войти в комнату и приблизился. Опустился на колени рядом и протянул к ней руку.
– Аника… - позвал он ее, дотронувшись до ее руки.
Девушка отвела ладони и посмотрела на него испугано. И встретилась с его жаждущим взглядом голубых глаз. Первой мыслю, при виде его в комнате было, что он пришел схватить силой за отказ. Видя девушку заплаканной, оборотень продолжал сдерживать свое желание сгрести ее в охапку и утешить, опасаясь напугать.
– Ты что здесь делаешь? – всхлипнула она, уставившись на него блестящими от слез глазами.
– Пожалуйста, - тоскливо проговорил Таннари, - не плачь. Я не хочу, чтобы ты из-за меня плакала.
– Я не позволяла тебе сюда приходить, - вдруг воскликнула она, отмахнувшись от его руки.
Будто этот запрет мог как-то его остановить.
– Аника, я не желаю тебе ничего плохого, - с горестью сказал он, вглядываясь ей в глаза.
И увидел в них неподдельный испуг. И от этого стало невыносимо.
– Прости…
– Уходи! – требовательно воскликнула она, зажмурившись. – Убирайся отсюда!
Она, не глядя, снова ударила его по протянутой к ней руке и отстранилась в сторону. Таннари повернулся, не поднимаясь с колен, и посмотрел на нее искоса. Вид у него был таким подавленным, будто у пса наказанного любимым хозяином. Если плакала из-за него, почему тогда прогоняла? Этого он не понимал. И решил, что нужно дать ей время, и не трогать. Она была человеком, а люди так эмоциональны, им куда труднее справляться со своими чувствами. Они не могут ощущать их так чисто, как волки. И придется с этим мириться.
Он медленно поднялся на ноги и вышел из комнаты.
Вечером Аника, стараясь не встречаться с ним, приготовила ужин и ушла, а Таннари ужинал в одиночестве.
…
Наступившее утро было самым мрачным за все время пребывания оборотня в ее доме.
Девушка не говорила с ним и даже не смотрела в его сторону. Вела себя, будто его и не было рядом. Таннари решился заговорить первым. Аника вся напряглась, заметив, что он идет к ней.
– Аника, давай объяснимся, - подошел он к ней, пока она стояла у плиты. – Я не хотел тебя обидеть. Но ты действительно небезразлична мне. Зверь оказался прав, стремясь к тебе. Звериная сущность первой почувствовала, насколько близкой ты стала для меня.
– Пожалуйста… - проговорила Аника, отодвигаясь от него.
Сил спорить с ним она не находила, а его уговоры и попытки разговорить ее, лишали ее последних.
– Затягивая время, я вовсе не от Шадрин прятался, - признался он, - а хотел оставаться рядом с тобой, как можно дольше времени. Просто не осознавал этого. Ты сделала для меня больше, чем кто-либо из мне подобных.
– Прошу тебя, - раздраженно проговорила она, - не начинай. Забудь про все это. Ты чувствуешь это из благодарности, что я тебе помогала. Как только ты освободишься, забудешь про меня.