Женихи воскресают по пятницам
Шрифт:
Франсуа побагровел:
– Издеваетесь? В могилу меня сведете! Кукла – негр! Она чернее тостов, которые мне регулярно достаются в Париже на завтрак!
Тут только я вдруг сообразила, что пластик, из которого сделаны видимые части детской игрушки, и правда имеет цвет перезревшего баклажана, и ошалело произнесла:
– Ой! А я и не заметила!
Франсуа разразился серией непонятных мне слов, выдав сначала тираду на французском, затем на английском, и ушел прочь.
– С ума сошла? – налетела я на Лизу. – В самом деле считаешь,
– Мы ему перетаскали весь ассортимент, – заныла Лиза. – Франсуа не угодить.
– Найду нужную за один день! – в запале пообещала я и позвонила Антону с вопросом: – Что делаешь завтра с утра?
– А что надо? – предусмотрительно осведомился парень.
– Едем к десяти на блошиный рынок, – твердо заявила я. – Жду тебя во дворе в девять пятнадцать.
Сегодня в указанное время я спустилась вниз и обнаружила у подъезда не дребезжащую всеми частями железного тела таратайку Тоши, а чисто вымытую новую иномарку Феликса. Управляющий вышел, любезно открыл мне дверь и сказал:
– Садись.
– А где Антон? – запоздало удивилась я, когда машина покатила по проспекту.
Феликс засмеялся.
– Тридцать три несчастья разом. Сначала у его тачки спустило одно колесо, а потом второе. Я тебя в качестве шофера не устраиваю?
– Наоборот, я очень рада, что ты меня везешь, – заверила я. – Вот только я собираюсь бродить на «блошке» до победного конца. Не уйду, пока не обнаружу подходящую куклу. Если хочешь, оставь меня там, а потом заберешь.
– Загляну в ряд, где торгуют инструментами, пороюсь в ящиках, – сказал управляющий, быстро сориентировавшись. – Давно хотел найти штангенциркуль. Но не современный, а очень старый. И еще книги, атласы птиц и растений посмотрю. Я их собираю.
Войдя на рынок, мы с Феликсом сразу разделились.
– Держи крепко мобильный и кошелек, – предупредил управляющий, – тут полно воришек.
Я помахала ему рукой и поспешила туда, где расположились крохотные магазинчики.
Кукол в лавках было много, но большая часть их находилась в плохом состоянии, и я приуныла. Ну почему я решила, что на толкучке непременно найду подходящий экземпляр? Однако делать нечего, я твердо заверила Франсуа, что завтра явлюсь к нему в компании со своим игрушечным двойником, значит, мне предстоит заглянуть во все углы барахолки.
К полудню ноги вынесли меня на крохотную площадь, где находились три ларька, торговавшие всякой лабудой. В витрине одного красовалась светловолосая красотка из папье-маше. Я бросилась к грязному стеклу и пришла в восторг. Кукла в идеальном состоянии! У нее, правда, выражение лица, как у зайца, подхватившего насморк, но это пока единственный вариант, который достоин быть представленным Арни. Надеюсь, хозяйка не запросит за товар нереальные деньги? А то у некоторых торговок оригинальное понятие о ценах. Минут десять
– Из нее пил сам Орландо!
Ну и кто он такой, сей Орландо? Лично я понятия не имею.
Решив торговаться до последнего, я приблизилась к двери и увидела небольшое объявление: «Магазин «Женихи воскресают по пятницам» работает без выходных».
Колокольчик над входом громко звякнул, продавец, парень примерно моего возраста, поднялся из кресла, в котором сидел с книгой.
– Здравствуйте, – ласково произнес он, – ищете что-то конкретное или просто гуляете?
– Интересное у вас название, – улыбнулась я, – первый раз подобное вижу.
Юноша засмеялся:
– Надо же клиентов привлекать! Удивятся и зайдут. Бабушка это название придумала, воспользовалась старинной итальянской легендой. В ней речь идет о злой мачехе, которая убивала всех богатых претендентов на руку своей падчерицы, не хотела, чтобы дочь мужа жила счастливо, в достатке.
– В русских народных сказках тоже полно гадких мачех, – вздохнула я.
Продавец смахнул рукой пыль с прилавка:
– У итальянцев все хорошо заканчивается, в черную пятницу, тринадцатого мая, все женихи воскресли. Мачеха умерла, а падчерица сыграла свадьбу.
– Сразу со всеми? – захихикала я.
– Нет, – старательно сохраняя серьезный вид, уточнил торговец, – выбрала самого обеспеченного.
– Очень современная история, – хмыкнула я.
– Подозреваю, что ее выдумала одна бабусина подружка, – признался парень, – вон они вдвоем на снимке.
Продавец указал рукой на стену.
На стене за прилавком висела большая фотография, запечатлевшая двух пожилых дам, нежно обнимающих друг друга и с улыбкой глядящих в объектив. Я ахнула:
– Это же Роза Игнатьевна!
– Вы знали тетю Розу? – поразился в свою очередь лавочник.
– Она умерла, – пробормотала я.
– Знаю, – вздохнул собеседник. – Моя бабушка до сих пор никак не может смириться с тем, что Розы Игнатьевны нет. Хоть они и познакомились три года назад, но стали роднее сестер
– Вторая дама на снимке ваша бабуля? – спросила я.
– Да, – подтвердил парень. – Ее зовут Фредерика Манзини. Она владелица магазина. Сейчас уехала в Италию, у нас там дальние родственники, бабуля старается на зиму смыться из Москвы.
– Манзини? – обомлела я. – Фредерика? Прямой потомок итальянских аптекарей и алхимиков? А вы Джеромо?
Продавец скривился.
– О чем думали родители, когда давали мне такое имя? Хотя мама с папой ни при чем, это была идея Фредерики, она потребовала, чтобы внука назвали Джеромо. Гениальная мысль, в особенности если учесть, что папу звали Иваном. Джеромо Иванович! Звучит почти как Буратино Карлович. Я Женя! Откуда вам известно мое настоящее имя? Честно говоря, я никому его не озвучиваю, это мой маленький секрет.