Женись на мне, Дракон

Бочка Наталья

– Ну как же, моя дочь Люсинда, наконец-то, - он сделал упор, на слове, наконец-то, - выходит замуж. Для нас это небывалой робости событие, его и празднуем. Вернее, только сели праздновать, незадолго до того как вы вошли. Зато теперь можно сказать, все в сборе, можно и поднять бокалы.

Все кто были за столом схватились за бокалы и подняли их.

– За мою любимую Люсинду и за Роберта! За невесту и жениха! – поднял свой бокал король.

– За Люсинду и Роберта!
– прокричали со всех сторон.

–

Простите, простите, - сказала герцогиня, и улыбнулась, - Роберт не может быть женихом, он уже жених. Правда, Роберт?

Резко всё стихло.

Кроль, не понимая моргал, Люсинда повернула голову и в упор посмотрела на Роберта.

Роберт скривился, словно съел лимон, прикрыл глаза, открыл их и затихшая публика в ожидании того что он скажет, приоткрыла рты. Он вытянул из-за ворота салфетку, кинул её на тарелку и встал.

На лице его прочиталось желание уйти, но так как слишком много взглядов устремились на него, включая сердитый взгляд короля и растерянный взгляд Люсинды, Роберт не сдвинулся с места.

Он решался, но не мог вытолкнуть ни слова.

Послышался скрип стула. Встал из-за стола Факундо Мойа и со злодейской улыбкой на губах проговорил:

– Герцог Нильсон третий хочет сказать, что действительно, третьего месяца от начала этого года, был обручен с герцогиней Бланкой втайне от всех, чему есть свидетели в лице служанки герцогини и слуги герцога - Рамона.

– Тайно обручен? – король насупил брови и в упор посмотрел на Роберта, - Это как так понимать?

Роберт повернулся и гордо сказал:

– Помолвка была расторгнута, и герцогиня об этом хорошо знает. То что она не признаёт расторжения, это её личное дело, меня же оно уже не касается.

Бланка опустила взгляд.

– Это так? – обратился к ней король.

– Я ничего не знаю о расторжении, меня никто не уведомлял, - проговорила она, как бедная овечка, которую обидели.

– Какое постыдное кощунство, так поступить с девушкой, - повернулся король к Роберту.

Люсинда встала с места, растерянная и обиженная посмотрела на Паолу Бланку.

Между ними разница, не разительная, но заметанная. А хотя, может и разительная. Как для кого.

Юная, хорошенькая Бланка и слегка постарше и попышнее Люсинда.

Каждый, кто сейчас наблюдет за ними, видит за кем первенство в красоте, да и во всём остальном. Никаких сомнений, кто перетянет канат по имени Роберт Нильсон.

Люсинда отвернулась, чтобы не видеть красоты соперницы, отодвинула стул и пошла на выход.

– Люси, - Роберт кинулся за ней.

Он понял, какую глупость совершил, но в этой ситуации нелегко будет всё исправить.

Он нагнал Люсинду у двери, вязал её за локоть, повернул к себе.

– Это недоразумение, дай мне всё объяснить.

А она, глядя ему в глаза спокойно сказала:

– Не ходи

за мной, - высвободила руку и вышла за дверь.

Прежде чем он успел за ней шагнуть, услышал голос короля:

– Я хочу знать, что тут происходит!

– Роберт, может ты вернёшься и объяснишь нам всем, - сказал Факундо Мойа с явно довольным выражением на не слишком добром лице.

Роберт обернулся. Присутствующие смотрят на него, ждут, что он скажет.

А в глазах Паолы настойчивое – Да, объясни Роберт.

– Думайте как хотите, я знаю, что правда на моей стороне, - он резко повернулся и пошел из залы.

– ----

Обиженная и злая я вошла в комнату, прошла по кругу и размаху брякнулась на кровать.

– Ты чего это?

Я даже не увидела, что в углу стоит Мартина, а в руках у неё палка направленная на угол.

– Нет, ты это видела. Ты видела её? – говорю расстроенная и даже униженная, - А что ты делаешь?

– Да тут кто-то шубуршится, не дай бог крыса. Придётся кота попросить у главного распорядителя.

– Оставь, если это и крыса то я её не боюсь, - говорю таким голосом, как будто мир вокруг перестал существовать и мне уже всё равно.

– Ты чего Люсечка, на тебе лица нет, - Мартина оставила палку в углу, подошла к кровати, присела рядом и посмотрела мне в лицо.

– Вот именно, лица-то у меня и нет. Я же не я из того мира, а тут и должна мириться вот с этим лицом и этим телом и этими… - я раздраженно указала на грудь.

– Так, спокойно, что-то я не пойму, что там случилось, рассказывай, - она потянула меня за руку, заставила сесть, - он что не сделал тебе предложение?

– Сделал.

– Тогда, в чем дело?

– А ты не знаешь, в чём дело?
– истерично спросила я.

– Откуда мне знать, я тут крысу по всей спальне гоняю.

– А в том, что приехала какая-то Бланка и она, оказывается, с ним обручена…

– Что! Ах, паршивец, так он ещё и обручен! – вскочила с места Мартина.

– Я не знаю, он сказал что нет, но почему я этому не верю.

– Так, хорошо, давай не будем тропиться и делать выводы. Если он её бросил и приехал жениться на тебе, то она - вообще никто, - Мартина схватилась за передник и начала оттирать слёзы уже потекшие по моим щекам.

– А если - кто? Ты её видела? Она же во сто раз красивее меня.

– Ой, а причём тут это, да ты у меня самая красавица, на всём белом свете.

– Не говори так, - оттолкнула я руку служанки, и пошла ходить по комнате, - я не маленькое дитё, чтобы со мной так разговаривали. И я прекрасно вижу себя в зеркале. И её видела. Он не мог её бросить и приехать жениться на мне. Это невозможно. Таких как она не бросают.

– Что за глупости, всех можно бросить, было бы желание, - пытается утешить меня Мартина.