Женись на мне, Дракон

Бочка Наталья

– Я - самое близкое, самое главное существо в твоей жизни. Лучшая подруга и ты вот так меня предаёшь?

– Неужели главное? – голос мой прорезался.

– Ещё как. Кому ты плачешься в жилетку вот уже тридцать лет, не своему взбалмошному папочке и не Мартине, а мне. Мне! И я терплю. Знаешь, как нелегко это иногда даётся.

– Но я не понимаю, почему я жалуюсь крысе? – жалостливо проскулила я.

– Оглянись вокруг. Кроме меня нет никого, кто понимает тебя, так как я.

– Неужели, - я брезгливо скривилась.

– Вот именно.

– Мало того что дворец наводнили котами.

После того как ты сказала своему папочке, что видела крысу, я теперь не могу спокойно протий по коридору, чтобы дело не кончилось погоней. Если однажды я не добегу, если меня сцапает какой-то их этих котов, что тогда? Ты останешься совсем одна, понимаешь, у тебя совершенно не останется на этом свете ни одного друга.

Пока она говорила, я немного успокоилась. Раз это сон, то тут всё может быть, значит и животные разговаривает и током бьёт при касании к человеку. Тут не так как в том мире, откуда я пришла. Это - обыкновенный сон.

– Ну что ты смотришь, скажи что-нибудь.

– Что сказать?

– Скажи – Клара, я не хотела кричать и извинись.

– Я не хотела кричать, Клара, прости меня.

– Другое дело, - она спрыгнула с бедра и подошла ближе к лицу.

Ну всё, сейчас бросится. Маленькие серые глазки так и буравят меня своими бусинками.

– Теперь давай разберёмся, что там произошло.

– Где?

– Ну хватит тормозить, в зале конечно, почему тебя оттолкнуло от Нильсона?

Я села на кровати, обхватила колени. Правда, почему меня оттолкнуло от герцога.

– Вот этого я точно не могу тебе сказать.

– Ты знаешь, - крыса упала на подушку рядом, заложила лапки за голову и говорит, - всё это очень подозрительно, Люси, нужно разобраться и понять, кто же так не желает, чтобы ты выходила замуж.

– Я думала, это я не желаю выходить замуж.

– Нет. Тут что-то не то. Ты использовала против него магию?

– Какую ещё магию?

– Значит, не использовала. Тогда кто? Кто-то всё время на шаг впереди нас.

– Ты думаешь? – и хоть я совершенно ничего не понимала о чём говорит эта крыса, но уже начала привыкать, что она будет рядом и никуда от этого не деться.

Никуда.

– ----

В переговорной зале король метает громы и молнии. Весь гнев, который он собирался обрушить на голову бедной Люсинды, своей упрямой дочери теперь выливает на советников.

– Вы видели? Нет, вы это видели? Эта чертова девка всеми силами старается оставить королевство без наследника! Это скандал! Саботаж! Я не потерплю… Я уже не могу смотреть в глаза соседям. У всех есть наследники, а у меня ни одного! Только упрямая дочь, которая ничего не делает, чтобы помогать мне.

– Возможно, вы не так поняли сир, - поклонился Карлос Орте.

Он уже много лет при короле, является главным распорядителем свиты и самой правой рукой короля. Карлос Орте старый и мудрый. Верный, преданный. Он всегда знает, что сказать королю, чтобы тот остался удовлетворён и доволен. В голове Карлоса всегда находится ответ на вопрос. Без него король не принимает ни оного важного решения. Карлос Орте правая рука короля, но иногда и левая.

– А как это можно понять! – кипятится король.
– Я могу понять когда девушка хочет замуж, вот это

я могу понять. Когда в шестнадцать, она так и лезет из кожи вон, чтобы её выдали замуж за какого-то пройдоху, как дочь короля Фридриха. Или вон, у короля Парра, дочь вышла замуж и рожает и рожает. У его уже семь внуков, и четыре из них мальчики. Выбирай любого и сажай на трон. А что у меня? Ноль. Дырка. Ничего. Потому что, видите ли, моя тридцатилетняя дочь всячески саботирует любые мои попытки найти ей жениха.

– Да, задача сложная. Тем более что Нильсон согласен был уже не глядя. У него выбора нет, - подтвердил барон Факундо Мойа.

Этот темный человек много лет при короле. Мудрый, уравновешенный. Всегда в черных одеждах. Как он объясняет, что никогда не снимет траур по своей жене.

– Вот именно. Отличный свеженький, маститый, - кивнул король, - Я уже представлял, как у нас на лужайке перед дворцом начнут резвиться маленькие дракончики. И тут такое. Ну, где взять силы?

– Сир, я считаю Люсинду нужно наказать, не во вред ей, а во благо. Она давно перестала ценить вас, прислушиваться к вашим советам и вообще ведёт себя достаточно фривольно. Простите, сир, но для дочери короля это недопустимо, так себя вести, - отчеканил прямолинейный, порывистый в решениях и жесткий в поступках герцог Элизео Санс.

Его худая, высушенная фигура, руки и лицо похожие на сухую рыбу. Немного отталкивающие. Да, высказывания его не всегда мягкие и острожные, даже в присутствии короля. Но его жесткость, как раз работает против мягких решений остальных советников. Почти всегда рождает полезный спор, обсуждение и в конечном итоге это приводит к решениям выверенным и правильным. Элизео Санс хоть и самый неприятный из советников, но порой самый полезный.

– Вы хотите наказать дочь короля? Как её можно наказать вы в своём уме? – Карлос нахмурил брови.

– Не защищай Карлос, - отсек будущие препирания Карлоса король, - я уже и сам готов придумать такое наказание, чтобы эта капризная девица наконец поняла, что от неё зависит будущее нашего королевства.

– Но как можно наказать принцессу? Оставить голодной, запретить выходить из комнаты, или что? Это же смешно, не станете же вы подвергать её пыткам или четвертовать.

– Нет, конечно, - перебил Карлоса Элизео, - но можно пойти совсем иным путём и запугать принцессу.

– Разве я не пугал её? Чем только я её не пугал, да вы и сами знаете. Уже так пугал что и сам боялся своих запугиваний. И ничего. Ничего. То у неё обморок, то её отбрасывает, то жених не пришел. Я устал. Подскажите, как в таких условиях я должен продлевать свой род?
– страдальчески стонет король.

– Хорошо предложите, чем запугать. Какое запугивание по-вашему, может повлиять на такую принцессу как Люсинда? – повернулся Карлос к Элизео.

Элизео вздохнул, встал со своего кресла, прошел к окну. Посмотрел вдаль, потом повернулся на тех, кто наблюдает за ним и сказал:

– Нужно пустить слух, что король собирается жениться.

– Кто? Я? Жениться? Помилуйте, вы в своём уме, сударь?

– Да, пока ещё в своём.

– Вам не кажется, что для такого я, уже слегка староват? Мне шестьдесят девять. Я конечно могу, но что-то не хочется.