Женить дипломата
Шрифт:
Первым ее порывом было закричать, но, опомнившись, она решила затаиться. Кто бы там ни был, если он намеревается убить невесту принца, до прихода слуг он успеет сделать это десять раз. Самое лучшее в таком случае - затаиться.
Тяжелее всего Мелиссе давалось дыхание. Она изо всех сил старалась дышать размеренно, чтобы не выдать своей тревоги. „Ра-аз, два-а, вдо-ох, выдо-ох...“ - мысленно считала она.
– Мелли?
– Услышала она тихий голос Гуннара, когда рука уже потянулась к подсвечнику, стоящему на прикроватном столике.
– Оставь, пожалуйста, в покое подсвечник.
Услышав такой знакомый голос, Мелли сложила в уме два и два и, конечно же, догадалась, как будущий муж сумел попасть в ее спальню.
– Я не одета.
– Сообщила она на всякий случай, хотя странно было бы ожидать иного от, предположительно спящего человека.
– Здесь темно.
– Последовал невозмутимый ответ.
– Но если тебя это смущает, спрячься под одеяло. Так я точно ничего лишнего не увижу...
– ... до завтра - мысленно продолжила за него фразу Мелисса.
– Выходи, - позвала она, приготовившись и пытаясь на слух определить, откуда появится принц.
Почти угадала. Гуннар ловко поймал подушку, самую малость не дав ей долететь до зеркала и разгромить туалетный столик. Озадаченно повертев в руках свой трофей, он спросил: „Это что было?“
– Подушка?
– Невинно спросила Мелли, осторожно нащупывая за спиной ворой снаряд.
– Нет, что подушка - это я уже понял.- Гуннар неожиданно рассмеялся.
– Но зачем? Ты боишься, что я подойду ближе, или злишься, что напугал?
– Зачем ты вообще пришел?
– Растерянность прошла, уступив место тревоге.
– Что-то случилось?
– Случилось.
– Теперь Гуннар уже не смялся. Присев на край кровати он, как показалось Мелиссе, немного смущенно провел рукой по волосам.
– Ты стала меня бояться. Я решил, что лучше выяснить все сейчас, пока не поздно.
– А еще не поздно?
– Все, что до сих пор знала Мелли о королевских свадьбах, утверждало обратное.
– Вообще-то...
– Гуннар немного помялся, но ответил честно.
– Если мы сейчас отменим свадьбу, будет большой скандал. Но если тебе противна сама мысль, чтобы оказаться связанной со мной, я...
– Он на миг замолчал, а потом бессильно опустил руки.
– Я не знаю, что делать.
Мелли, пойми, Люнборги служат, в первую очередь, Люнборгу. Да, я знаю, что твой дядя тебе наговорил. Но мне до сих пор казалось, что мы с тобой прекрасно поладили. Объясни мне, что случилось и могу ли я что-нибудь исправить?
В его голосе было столько заботы, что у Мелли перехватило горло. До сих пор ей казалось, что они с Гуннаром просто помогают друг другу. Причем, с его стороны помои, как ни крути, больше. И сейчас ее одинаково тронули и его беспомощность перед титулом и долгом, и его попытки исправить хоть что-то. И, одновременно, его слова заставили задуматься, что именно она хочет исправить?
– Ты мне не противен.
– Мелисса решилась и, протянув руку, осторожно провела пальцами по длинным волосам. Гуннар, видно, тоже только что готовился ко сну, потому что волосы были неубраны и слегка влажные на концах. - Даже когда я пыталась представить... - Ее голос сорвался, но Гуннар понял, что она пыталась представить. Поймав
- Но мне ужасно неловко, что весь дворец судачит о предстоящей ночи. Как подумаю, что за нами закроется дверь, а они все там будут сидеть и думать... И точно знать, что мы делаем...- Она поежилась, зябко поведя плечами.
– И только?!
– В голосе Гуннара было столько облегчения, словно Мелли только что сняла с него тяжкий груз.
– Только? Тебе, наверное, не привыкать, а мне...
– Да, Мелли, ты права, мне не привыкать жить в стеклянном доме. Но дело даже не в том. О нас, конечно, посудачат сегодня-завтра. И без пары сальных шуточек не обойдется, как не обходится без них ни одна свадьба: хоть в замке, хоть в древне. Но вечером, когда мы уйдем, большинству гостей уже будет не до нас.
Кого-то свалит обильная выпивка и сытное угощение. Кто-то, распаленный теми самыми шуточками, займется своими наследниками, вместо того, чтобы думать о наших. А кто-то вообще приедет на эту свадьбу не ради нас, а ради важных переговоров и заключения выгодных союзов.
В общем, Мелли, когда тебе снова станет неловко, вспомни о том, что большинству этих людей нет до тебя лично никакого дела. Ты для них - всего лишь фигура на службе Короны. А потом, наутро после свадьбы, мы уедем, как я и обещал. И там мы будем только вдвоем: ты и я. И старый замок. И озеро у подножья холма. И там ты сможешь делать все, что захочешь: принять меня благосклонно или выставить из своей спальни, даже побить подушкой, если вздумается... или придушить ею же.
– Ты хочешь сказать, я зря себе все напридумывала?
– Мелли было немного стыдно. Сейчас, когда Гуннар говорил так легко и уверенно, ее страхи казались глупыми даже ей самой.
– Нет, не зря. Ты открыто назвала свои страхи, а они этого очень нее любят. Страх - это твой враг. Чем больше ты от него прячешься, тем сильнее он становится. Но зная его в лицо, ты всегда можешь найти способ с ним бороться.
– Это только для рыцарей.
– Пробормотала Мелли.
– А я и есть - рыцарь, хотя на службе и обхожусь без доспехов. А ты... Ну-у, раз ты служишь Короне, то, наверное, ты тоже теперь - рыцарь, хоть немножко.
– Болтун!
– Мелли рассмеялась.
– Не болтун, а дипломат!
– Гордо выпятив грудь, рассмеялся Гуннар в ответ. Зато ты теперь нее боишься. Так что как дипломат я - очень даже неплох.
– Ты и так - очень даже неплох.
– В темноте было легче решиться и прошептать слова, развязывающие мужчине руки, позволяющие сделать следующий шаг.
– Мелли...
– Голос Гуннара звучал хрипло, словно внезапно сел.
– Мелли... Ты понимаешь, что ты сейчас предлагаешь?
– Я?
– Опомнившись, Мелли отодвинулась от жениха и, на всякий случай, подтянула одеяло повыше.
– Нам же нельзя, ну... до свадьбы! И вообще, нам даже видеться нельзя, говорят, плохая примета.
Конечно, Мелисса прекрасно понимала, что Гуннар не станет набрасываться на нее прямо сейчас. Но осознание, что она невольно спровоцировала мужчину, отрезвляло и пугало одновременно.