Женитьба повесы
Шрифт:
– Эта скотина утверждает, что он облагораживает землю и открывает возможность использовать ее более продуктивно.
– Облагораживает, как бы не так. – Бренна с отвращением махнула рукой. – Душегуб, и ничего больше. Жадность не дает ему покоя. Подумать только – шотландец обращается подобным образом с другими шотландцами...
– Стаффорд не шотландец, да и графиня большую часть времени проводит в Англии. Ей нет дела до собственных подданных. Она ведь из Гордонов, как вам известно. Даже не из Сазерлендов!
– А что наши собственные арендаторы, мистер
– Конечно, нет, миледи. Ваши арендаторы знают, что вы щедрая и справедливая хозяйка, как и ваш батюшка в свое время. Они уверены – им ничего не угрожает, пока в Гленброхе правит одна из Маклахланов. Но никак не скажешь того же о наших соседях в поместье лорда Хэмптона. – Он подошел к окну и задумчиво посмотрел на восток. – Помещик отсутствует, имение его совсем не волнует... Лишь бы вносили арендную плату. – Он покачал головой и отошел от окна. – Так что, вероятно, он сделает выбор в пользу овец. Кое-кто из арендаторов Хэмптона уже решил уехать, но многим это не по карману. Скоро эта зарази распространится по всей Шотландии, это лишь вопрос времени, как сказал ваш отец незадолго до того, как болезнь свалила его с ног.
– Замолчите. – Бренна протянула к нему руку, и было видно, как дрожат ее пальцы. – Я больше не могу этого слышать.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Как больно думать, что родителей больше нет! Нет, она не станет плакать. По крайней мере не сегодня.
Кошка вскочила к ней на колени. Бренна принялась гладить шелковистую шерстку. Гера в ответ громко замурлыкала, пристально глядя в лицо хозяйке изумрудными глазами.
– Ах, Гера, ну разве не ужасно? – прошептала Бренна. Присутствие кошки, как всегда, успокаивало, настраивало на мирный лад. Мяукнув, кошка приподнялась и выгнула дугой спину, а затем потерлась лбом о подбородок Бренны.
– Моя дорогая леди Маклахлан!
Гера спрыгнула на пол, а Бренна удивленно подняла голову. В дверях возвышалась экономка, ее дородное тело занимало почти весь дверной проем. Как всегда, Бренна не сразу поняла, что служанка обращается к ней, а не к ее матери.
– Да, миссис Кемпбелл, – наконец отозвалась она.
– Прошу прощения, но там путники, мэм, и они спрашивают вас. – Экономка сцепила руки на животе. – Я не знала, что им ответить.
– Путники? – Бренна прищурилась.
– Опять английский лорд с дамой, хозяйка. И с ними стряпчий.
– Вот как?
Они, несомненно, явились предложить ей кругленькую сумму за землю. За землю, которая не продается! За последние две недели к ней дважды наведывались визитеры с подобными предложениями. С нее достаточно! Взмахнув шерстяными юбками, Бренна вышла из столовой и направилась к парадному входу.
– Я немедленно все улажу с этими англичанами.
В самом деле, в дверях были чужестранцы. Коренастый мужчина с моноклем стоял на верхней ступеньке лестницы, покачиваясь на каблуках и поглядывая на часы. За его спиной маячили двое, мужчина и женщина, лет сорока
Бренна вздернула подбородок и храбро встретила их вопрошающие взгляды.
– Я леди Маклахлан. Что у вас за дело ко мне? Мужчина с моноклем обернулся на стоящую за его спиной пару. Женщина кивнула, и он снова уставился на Бренну.
– Правда ли, миледи, что вы родились в октябре месяце, в году тысяча семьсот девяносто втором от Рождества Господа нашего?
Странный вопрос! Сердце Бренны учащенно забилось. Что все это значит? Отвечая, она постаралась, чтобы голос ее звучал как можно увереннее:
– Да, это так. Но мне бы хотелось узнать ваше имя, сэр! Не люблю разговаривать с теми, кто знает, как зовут меня, но не считает нужным известить о собственном имени.
Мужчина отвесил быстрый поклон:
– Мистер Джонатан Уэмбли, с Боу-стрит, если будет угодно миледи. Лорд и леди Данвилл уполномочили меня заниматься их делами.
Он повернулся и подобострастно поклонился супружеской чете. Не слишком ли церемонно? Покончил бы он поскорее с поклонами и перешел к делу!
Наконец внимание стряпчего снова переключилось на Бренну. Он откашлялся и извлек сложенный листок бумаги из нагрудного кармана. Скосив взгляд через стекло монокля на страницу документа, он снова откашлялся.
– И правда ли, – продолжил он хрипло, – что вы родились в Англии, точно в упомянутый выше день?
– Именно так. Но я не понимаю, какое до этого дело вашей милости. Мои родители отправились в Ланкашир прежде, чем мама поняла, что носит ребенка. Им пришлось оставаться там до тех пор, пока я не родилась и не окрепла.
– Четыре месяца, полагаю? Бренна вскинула бровь.
– Четыре месяца? Не понимаю, к чему вы клоните, сэр.
– Полагаю, вам было четыре месяца от роду, когда вы прибыли в замок Гленброх?
– Да, – пробормотала она. Бренна много раз слышала эту историю о собственном несвоевременном зачатии и появлении на свет в Ланкашире, но подробностей не знала. Кроме того, какое дело чужестранцам до всего этого? У нее полно работы, и она уже достаточно наслушалась.
– Может, перестанете говорить загадками, мистер Уэмбли, и скажете прямо, что вам нужно?
Полноватая дама высвободилась из объятий мужа и бросилась вперед, схватив стряпчего за рукав.
– Родимое пятно! – свистящим шепотом выдохнула она. – Спросите ее о родимом пятне!
Мистер Уэмбли с величественным видом кивнул и снова скосил глаза в документ.
– Вы должны извинить мой неделикатный вопрос, миледи, но... нет ли у вас родимого пятна на внутренней стороне правого... гм... бедра в форме... – Он оторвал взгляд от листа бумаги, покачав головой. – Леди Данвилл, здесь сказано, что родимое пятно имеет форму цветка лилии. Но этого не может быть!
Силы как будто разом покинули тело Бренны. Рука невольно потянулась к правому бедру.
– Откуда вы знаете?