Женитьбу не предлагать
Шрифт:
А что с моей семьей? Она в безопасности? Улыбка медленно сползла с лица эльфа. Молчание затягивалось. Я же представила свою маленькую сестренку, маму, что бежит, неся ребенка. Спотыкается. Кто-то неизвестный убивает их обоих. Разом. И я слышу крик отца, полный боли до краев.
— Твоя семья в безопасности, — уверенно говорит Ушастик, разбивая мое видение на мельчайшие осколки.
Можно сделать судорожный вдох, открыть рот для слов. И наткнуться на стену. Из фиалок в его руках. На нем самом.
Наткнуться на одеяло и съехать прям к его ногам. Зашибись!
Я догадываюсь, о чем он думает, и лишь приоткрываю губы. Он делает шаг ко мне. И всего лишь протягивает руку. Рывком он поднимает меня на ноги. Невольно задерживаю дыхание, а он шепчет мне в ухо: «А ты эротично смотрелась на полу с открытыми губами, готовая ко всему, что я позволю». Тычок в ребра прерывает его маленькую ложь.
— Женись и мы проверим, — наконец, заявляю ему. Вызов брошен. Примет ли?
— Ты же знаешь, что женюсь, — озвучивает мою мысль Ушастик, — есть ли смысл сопротивляться неизбежному?
— Есть! — говорю я.
Смысл есть всегда и везде. Даже в ничего не значащей фразе. Его важно уловить, поймать за хвост как комету. Вот и теперь я пыталась донести до ушастого любвеобильного эльфа простую истину.
Давняя обида. Боль. За первый раз, которого я не помню. За те холодные слова, что он бросил мне тогда: «Это ничего не значит». Ничего не значит, до сих пор отдавалась набатом в сердце, заставляя кровоточить, если он приближался намного ближе, чем позволяли приличия. И честь.
По-глупому украденная невинность отдана ему. Ему! Кого, как я считала, ненавидела до зубного скрежета. За то, что смог причинить мне боль и уйти безнаказанно.
— Назови хотя бы причину! — потребовал жених, устав от моего молчания.
— Первый раз, — прошептала я, — мой.
Он отшатнулся, будто я его ударила. Дошло, наконец. Месть лучше подавать холодной. Хотя у меня все равно не вышло.
Слишком многое пережили вместе. В конце концов, он тысячу раз меня спасал! Сердце боролось с разумом. Может, сначала мне и хотелось ему отомстить, довести до свадьбы и сбежать. Но не сейчас. Когда он стоял растерянный передо мной и читал мои эмоции по лицу.
Поздравляю, Ивет. Ты только что сама все разрушила. Чувство разбилось. Ты разбила не только его, но и себя! Дурья твоя башка.
— Зачем? — спросил Ушастик, хотя ответ и так ясен. Женская месть. Оскорбленное самолюбие. Потерянная невинность в руках врага. И оглушающая пустота. Нет, не в комнате. Внутри.
Он больше не стоял рядом со мной, сверля своим взглядом и читая мои мысли. Дверь грохнула так, что я подпрыгнула от неожиданности. Дура! Как же глупо!
Рассыпанные цветы на полу свидетельствовали об уходе Арнаэля. Вот так и выходит — пытаешься отомстить, влюбляешься и теряешь все в один миг. Он тоже хорош — сбежал при первой же трудности.
С воем раненного зверя вернулась на кровать, пряча слезы в многочисленных подушках. И кляла всех и вся. За то, что не смогла солгать. За то, что не решилась
А ведь уже представляла и нашу совместную жизнь, маленьких детишек, бегающих по лесу. Но и этому видению суждено растаять ведь решила поступить честно.
Хах. Честность. Честь. И что же их определяет? Поступки, слова? Я и сама не знаю. Пусть хоть тысяча определений существует, все зависит от человека. И только от него.
Я непроизвольно вздрогнула от прикосновения к плечу. Обернулась и увидела Ушастика.
— Поговорим? — поинтересовался он, кивнула в ответ. Слезы все ещё душили, из горла вырывались хрипы. Разговаривать у меня не получалось. — Хорошо, что ты сказала мне сейчас, а не после свадьбы, не выдержав обмана. Я тоже хочу быть с тобой честным.
Продолжала следить за ним глазами — Ушастик нервничал (тер между собой ладони, ходил по комнате, зарывался рукой в свои волосы и снова начинал ходить туда-сюда). Потом, решив что-то для себя, замер в центре, и продолжил свою речь:
— Я солгал тебе тогда. Та ночь так много значила для меня, что я… поступил как последний трус. Начал язвить, отрицая очевидное. Охо-охо! Я не мог поверить, что одна ночь с тобой смогла перевернуть весь мой мир, сделать меня зависимым от тебя, лишить свободы.
Как идиот, цеплялся за ненависть и лишь недавно смог понять, что не ненавижу тебя. И никогда не пытался бы причинить боль. Даже словами. Ивет, прошу! Не молчи!
— Частенько ты и правда выглядишь как идиот, — произнесла я. У нас фраза вызвала приступ смеха. А у меня будто камень с души упал.
Честность за честность. И, может, я ещё успею выйти замуж и нарожать детишек, когда приключения закончатся, и когда с Арнаэля снимут чертовы обвинения.
Глава 29. Ворон
Погруженный в скорбь немую
и усталый, в ночь глухую,
Раз, когда поник в дремоте
я над книгой одного
Из забытых миром знаний,
книгой полной обаяний, —
Стук донесся, стук нежданный
в двери моего дома:
«Это путник постучался
в двери моего дома,
Только путник -
больше ничего».
В декабре — я помню — было
это полночью унылой.
В очаге под пеплом угли
разгорались иногда.
Груды книг не утоляли
ни на миг моей печали —
Об утраченной Леноре,