Женитьбу не предлагать

Айгелено Джули

— Неважно, что думают другие. Важно лишь то, что чувствует Арнаэль. Неужели его счастье под угрозой только из-за того, что кто-то что-то может подумать? — вклинилась в разговор я.

Галанэль всплеснула руками и ушла. Однако возвращаться с женихом к тому, на чем мы остановились, не осталось никакого желания.

Глава 49. Летающая мантия

Совместная жизнь началась. Нет, не с совместных занятий любовью. По традиции, новая семья должна строить себе отдельный деревянный

дом. Тристанаэль занимался этим сам, и его домик был почти готов. Глава рода оставался в семейном замке. Да-да.

Сама в шоке от таких традиций. Пока Арнаэль «общался с лесом», чтобы потом срубить деревья, меня отправили на чердак, где хранилось немерено всякой всячины. За свою более, чем вековую жизнь, эльфы накопили множество мебели из разных эпох.

Здесь вам и резные стулья времен Карла Глупого, канделябры со свечами — Дарнанэна Великого, сундуки — Милала Горького, шкафы — Арнайна Смелого, кровать с балдахином — Люка Бесславного. Выбирай, что хочешь как говориться.

У нас эпоха длиться двести лет. Это в память об эльфах-правителях-долгожителях. Каждая эпоха имеет свое название в честь короля. Почему именно эльфы? Они основали Донауворт. Они первыми пришли в королевство. Затем люди приплыли на своих лодках с другого конца света. Потом тролли спустились с гор. А гоблины, родившиеся в недрах земли, вышли на поверхность. Феи покинули деревья. Орки появились самыми последними, «отпочковавшись» от эльфов.

Малозаселенные земли королевства раздирала война, унесшая много жизней. Устав воевать, расы объединились и создали королевство под предводительством Эурона Безумного. Он правил жестоко, конечно, развязывая война за пределами королевства, но зато имел понятие о чести и справедливости. К своим подданным король относился как к сыну, которого так и не успел оставить. Процветание Донауворта обязано ему. Под конец Эурон сошел с ума, и начались казни за любую провинность.

Про него осталось много легенд, рассказывающих о том или ином периоде правления Эурона. Но я вам расскажу самую популярную — про безумства и безумия.

Однажды король охотился в лесах. Гнался за зайцем. Округу оглашали крики и ругань. Эурон так увлекся погоней, что, когда заметил телегу и двух уныло бредущих путников, не успел затормозить. Случилась небольшая авария.

Король, еле выбравшись из-под лошади, обратил внимание на путников. Один из них был одет в нищенскую одежду, второй же блистал богатством. Как их свела дорога — неизвестно до сих пор.

— Ваше величество, вы в порядке? — спросил оборванец.

— Да.

— Мы шли к Вашему величеству, чтобы решить важный вопрос, — заговорил богач.

— Слушаю вас, — сказал Эурон.

— Мы нашли эту телегу на границе с Тайторосом. Это — царевич. Он говорит, что телега принадлежит его королевству, — проговорил нищий.

— Телега ничья, — проговорил король, беря в руки

топор, что ему принес слуга и ломая её. К слову, телега ехала сама собой, без лошади.

Что-то совсем отвлеклась. По своей глупости или неосмотрительности, я не проверила чердак на наличие магических предметов. И пожалела об этом. Ковер-самолет в дальнем углу, за массивным комодом, запел:

«Агабская ночь, о дивный Росток!

Здесь чары и месть, храбрость и честь.

Дворцы и ангелок!

О дивный Росток!».

От неожиданности такой отповеди я подпрыгнула на месте. И угодила в объятия летающей мантии, которая начала меня душить.

— Стэйдж, на место! — воскликнул вовремя появившийся Арнаэль, когда мое синее личико просило его о помощи и взывало к кулону. Мантия свернулась и встала в угол.

— Что это? — откашлявшись, спросила я.

— Летающая мантия Стэйджа, — с невозмутимым видом ответил мой жених. Мистер очевидность, черт возьми!

— Объяснишь, почему она меня душила? — проговорила, стараясь восстановить дыхание.

— Помнит старого владельца, — нашелся эльф.

— И? — попросила продолжения истории.

— Стэйдж жил в эпоху Нимерии Прекрасной и служил целителем. Он любил эксперименты над людьми и животными. Его лаборатория мрачно прославился на все королевство. Единожды ему удалось оживить мертвеца, что когда-то приходился его братом и создать франкенштейна. Но Бирюзовый город воспротивился и франкенштейна с почестями похоронили. Затем Стэйдж начал выращивать в пробирке человека. Однако и здесь его постигла неудача, — сказал Арнаэль.

— Мантия тут причем? — поинтересовалась я.

— Не торопи, Ивет. Дослушай сначала, — осадил меня жених. — Мантия это его третий эксперимент. Отчаявшись, Стэйдж начал путешествовать по разным мирам. Где-то далеко-далеко, он нашел магический мир, находящейся в опасности. Вместе с другими учениками Учителя, Стэйдж встал на защиту мира от Темного измерения. На тот момент из-за экспериментов он повредил себе руки и не мог больше заниматься наукой. Учитель его обучил всему, что знал.

Сражение настолько вдохновило ставшего безумным Стэйджа, что, когда он вернулся домой, то первым делом опробовал новый вид магии на своих любимых вещах. Часы на стене стали петь. Кубок наполнялся сам собой. А мантия стала защищать своего владельца.

Шокированные горожане хотели предать Стэйджа очищающему огню. Но не успели. Мантия душила их в постелях. Бирюзовый город погряз в крови. Тогда Нимерия Прекрасная приказала эльфам изъять магические вещи у Стэйджа и обезвредить их. Мой предок справился со всем, кроме мантии. На ней сильнейшая магия владельца, с которой моему предку не удалось совладать, — закончил рассказ Арнаэль.