Жените нас, ректор!
Шрифт:
Впрочем, судя по реакции, я все поняла правильно. Вряд ли он обнимал того парня, чтобы продемонстрировать какой-нибудь борцовский прием. Не припомню ни одного правила по самообороне, начинающегося с совета поцеловать нападающего.
— Думаю, что переход на «ты» был весьма неожиданным. Но теперь уже глупо «выкать».
Майкл раздраженно дернул бровью.
— Я серьезно.
Он был весь как натянутая струна, как игрок, вынужденный блефовать с плохими картами, и я смягчилась.
— Слушай, то, что тебе
Он поморщился — с легким сожалением и раздражением одновременно. Его длинные пальцы нервно сжали подлокотники кресла.
— Прости, — проговорил он, и, как мне показалось, вполне искренне. — Это было жестоко. Особенно тот поцелуй в столовой в первый день знакомства.
— Тот несостоявшийся поцелуй, — поправила я.
— Да, ты тогда ловко осадила меня, — с одобрением заметил Майкл. — И вовремя!
Я хмыкнула. Ситуация становилась все более забавной.
— Если тебе так противна мысль о поцелуе со мной, мог бы не наседать.
Вместо ответа раздался тяжелый, полный страдания вздох. Он разбудил во мне любопытство, и я подалась вперед.
— Что, все так плохо?
— Не представляешь, как сложно жить во лжи. Постоянно приходится держать в голове массу вещей… Иногда я хожу по самому краю обрыва и думаю, что в этот раз уж точно сорвусь.
Я чуть помедлила, уже понимая, что услышу, но все равно поинтересовалась:
— Почему ты не признаешься родным?
Он вскинул голову. Его лицо с красиво очерченными скулами будто одеревенело и превратилось в маску. На нем ярко горели лишь глаза, но в них плескался ужас.
— Могу я надеяться, что ты никому не скажешь? Понимаю, ты хочешь отомстить, но, поверь, весь этот цирк и мне не приносит никакого удовольствия.
— Так почему не прекратишь его?
Майкл сжал руку, лежавшую на подлокотнике, в кулак. Костяшки его пальцев побелели.
— В обществе такое… поведение считается недопустимым. Если я скажу о том, что женщины меня не интересуют, подвергнусь насмешке и презрению. Родные отвернутся от меня и лишат наследства, о хорошей работе после завершения учебы можно тоже забыть.
— Не самые радужные перспективы.
Видимо, я сказала это слишком спокойно, потому что Майкл сверкнул глазами, а потом отвел взгляд в сторону.
— Я вынужден постоянно распускать слухи о своих любовных победах, поддерживать репутацию ловеласа, что, поверь, непросто. Но несмотря на все мои старания, отец все равно что-то заподозрил! Именно его письмо заставило меня при нашем знакомстве… повести себя так резко.
Сердце кольнуло сочувствие. Конечно, наличие у него проблем никак не оправдывало того факта, что
— На вечеринке у Оливера, — медленно начала я, — ты ведь был не так уж и пьян, верно?
Майкл чуть нервно дернул носком туфли.
— Я сильно перебрал, но соображал, что делаю. Мы с Оливером заключили договор. Я пугаю тебя, он — героически спасает из моих грязных лап.
Последнее он произнес с нотками пафоса. Его губы чуть дрогнули в намеке на улыбку.
— Так себе план, — честно сказала я и фыркнула.
Майкл лишь развел руками:
— Его разрабатывал не я.
Мне вдруг стало весело, и пришлось куснуть щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.
— Да, твои решения обычно более изящны: например, напасть в столовой, чтобы публично скомпрометировать.
Майкл насупился, но ненадолго. Видно, завышенной самооценкой он не страдал.
— Туше. Твоя взяла.
Повисла пауза. Я лениво размышляла, должна ли предложить ему чаю, или уже можно выпроводить за дверь. Новость о сексуальной ориентации Майкла меня ошарашила, но не потрясла. В прошлой жизни мне доводилось узнавать и более шокирующие новости из жизни идеальных с виду людей. Да и потом, это не мое дело.
— Послушай, — Он тоже подался вперед и уперся локтями в колени, — я не знаю, что предложить тебе за молчание. У меня есть деньги, но тебе они вряд ли нужны.
С моих губ сорвался нервный смешок. Наверное, Майкл еще ни разу в жизни не ошибался так, как сейчас. Возможно, Джонатан и был богат, но одалживать у него казалось мне кощунством. Так что я бы не отказалась от денег. Но, конечно, не от полученных шантажом.
— Не волнуйся, я умею хранить тайны. Мне ничего от тебя не нужно.
Майкл смерил меня скептическим взглядом, словно сомневаясь в правдивости моих слов, и, качнув головой, медленно продолжил, будто перебирая варианты:
— Я могу помочь тебе с зачетами. Мой дядя — ректор, и если я сильно попрошу…
— Мне действительно ничего не нужно. Забудь.
Майкл досадливо цокнул языком.
— Я не привык быть в долгу. Да и мне самому будет спокойнее. Брось, должно же быть что-то, чем я могу быть тебе полезен?
Я уже хотела горделиво фыркнуть и все-таки выставить его за дверь без всякого чаепития, как меня осенило.
Откинувшись на спинку кресла, я скрестила руки на груди и склонила голову набок. Под моим долгим взглядом ему стало неловко.
— Что? — спросил он.
— Ты выглядишь спортивным, — заметила я.
— И?
— Скажи-ка, а как у тебя с дисциплиной Ларкинза?
— Я лучший на курсе.
По моим губам скользнула хищная улыбка. При виде нее Майкл напрягся еще больше.
— Значит, по рукам, — решила я. — Ты натаскиваешь меня, помогая сдать зачет, а я храню в тайне твой секрет.