Женитесь на мне, профессор!
Шрифт:
— Значит, договорились? — задала вопрос.
— Доказательства измены?
— Имеются.
— Должны быть уничтожены, — он говорил спокойно и по-деловому.
— После свадьбы, — влезла я, поймав очередной взгляд.
— Поди сюда, — поманил Пал Сергеич пальцем.
— Зачем это? — может, я многого не понимаю, но по собственному согласию приблизиться к Городецкому… я ещё от этого нашего лицо в лицо не отошла.
— На ушко скажу кое-что. Или хочешь, я сам подойду?
Он насмешливо покосился на стол позади
— Смелее, я не кусаюсь, — улыбнулся он на мой шаг. Не кусается он, как же, проглатывает полностью.
— А могли бы, — съязвила в ответ и тут же прикусила язык.
Но было поздно. Во-первых, уже сказала, а во-вторых, профессор, схватив меня за руку, дёрнул на себя, и я оказалась у него на коленях.
— Хочешь, чтобы я тебя укусил? — спросил на ухо.
Божечки мои, если он продолжит, я умру. Даже не знаю, от чего: от ужаса происходящего или от наслаждения.
— Вы меня неправильно поняли, — сказала, уперев руки ему в грудь, чтобы отстраниться.
Ох, какая она у него, наверняка, посещает спортзал. Когда он только все успевает?
— Опять? — усмехнулся Городецкий. — Что-то мы с тобой часто не понимаем друг друга.
Зато я понимаю, что сижу верхом на сексуальном мужике, и это нифига неправильно, как бы сладко не ныло сейчас внизу живота.
— Отпустите меня.
Городецкий вместо этого сжал сильнее, говоря на ухо:
— Не играй в игры со взрослыми дяденьками, Аленка. Пожалеешь.
И встал, отставляя меня в сторону.
— Встретимся в субботу, на теннисе. Не провожай, — кинул напоследок и удалился.
Что, все? Что это сейчас было вообще? Я стояла, пялясь в пустоту, пытаясь одновременно осмыслить все сказанное. Я выхожу замуж? Сбылось? Не поверю, пока штамп в паспорте не увижу. Но что ещё за игры? Это он про мой шантаж? Ему значит можно по бабам шарахаться, а чуть прижали… и чего это я пожалею? Ничего я не пожалею.
Только вот, оказался, конечно, прав профессор.
Глава 6
Суббота наступила и принесла с собой очередную нервозность. Ещё одна встреча с Городецким. Как он будет себя вести? Как мне себя вести? А главное, что я буду делать на корте? Всю неделю я штудировала книги про теннис, смотрела важные чемпионаты, читала о жизни известных спортсменов. В общем, к субботе я их всех ненавидела. Чувствую, если спросят о Марате Сафине, то меня малость перекосит.
Денис заехал за мной на машине, и вскоре мы уже были на месте. Я переоделась в форму, почувствовав себя чуть ли не порно-звездой. Юбка короткая, футболка в облипку, два хвостика… До чего ты дожила, Кулагина.
На корте мы встретились с Городецким, окинув нас взглядом, он заметил:
— Денис, вы с Алёной, посмотрим для начала уровень.
Какой уровень? Я и так вам его назову: корова с ракеткой в
— Правила знаешь, Кулагина? — хмыкнул он напоследок. Я одарила его пронзительным взглядом.
— Обижаете, Пал Сергеич, — и гордо направилась на свою сторону.
Надо признать, это оказалось интересно. Но у меня, конечно, ни черта не выходило. Может, надо кричать, как теннисистки, в этом весь секрет? Ладно, буду просто получать удовольствие.
Минут через двадцать, когда Денис, держа ракетку, пытался мне объяснить замах, Городецкий вдруг позвал нас к себе. Так, решил надо мной посмеяться?
— Мне нравится, Кулагина, — заметил он неожиданно, я уставилась недоверчиво, — для первого раза более чем отлично. Только ты очень напряжена. Иди сюда.
Два слова, от которых мои ноги врастают в землю, корнями проходят сквозь экватор и выползают где-то на другой стороне земного шара.
Так, Алена, собраться! Как там в кино было? От бедраааа! Нет, бедра лучше не трогать, дело такое… интимное.
Короче, я подошла бочком, вцепившись руками в ракетку.
— Я не кусаюсь, — усмехнулся он, притягивая и разворачивая спиной к себе. Обхватил мои руки своими, прижавшись твёрдой грудью, и шепнул:
— Но я помню, что тебе бы этого хотелось.
— Пал Сергеич… — пробормотала я, глядя на Дениса, тот интереса не проявлял, усевшись неподалёку и созерцая покрытие площадки. Оно, конечно, понятно, где ещё такое увидишь.
— Расслабься, Кулагина, — продолжал нашептывать этот змей, — теннис это почти как секс. Нужно чувствовать партнера, не зажиматься и двигаться вместе.
Божечки мои, кажется, я прямо сейчас умру.
— В нашем случае твой партнёр это ракетка и мяч, — продолжал он, пока я покрывалась мурашками с ног до головы раз в десятый за последнюю минуту, — держи ракетку крепко, но не напрягай лишние мышцы, она должна быть продолжением твоей руки. — Обняв меня и сжав ладонь, держащую ракетку, Городецкий слегка потряс руками, расслабляя мои мышцы. — Силу вкладываешь только в удар, в остальном доверься своему телу, оно не подведёт.
Оно уже не подводит, Пал Сергеич. Ох, как не подводит. Или, скорее, наоборот, если судить по тому, как сбилось дыхание и потяжелело в висках. Про низ живота я вообще молчу, то, что там происходит, лучше не анализировать.
— Теперь мяч, — вернул меня в реальность голос Городецкого. Куда же без мячей!
Он вытащил из кармана желтый мячик и выставил его на ладони передо мной. Интересно, а ему обязательно стоять за моей спиной, прижимаясь грудью? Или без этого никак не постичь азов большого тенниса? Мяч Городецкий вложил мне в ладонь, как в чашечку.
— Почувствуй его, сожми, но не сильно.
Он издевается, вот провалиться мне на этом самом месте! Или это я настолько испорченная, что все, что слышу из его уст, воспринимаю с сексуальным подтекстом?