Жениться по завещанию

Лафой Лесли

– Герцог это отлично понимает.

– А опекун должен стремиться к тому, чтобы выдать леди Кэролайн за того, кто обладает объемистой мошной и кто сможет бросить к ее изящным ножкам наиболее высокий титул. Иными словами, опекун должен ставить во главу угла ее личные интересы.

– Опекун это знает, – отозвался Дрейтон – Пусть также и Хейвуд имеет это в виду!

Обри приподнял чашку с кофе – в знак того, что принял данное заявление к сведению, – и перешел к завершающей как надеялся Дрейтон, части своих нравоучений.

– Ну, а как

мужчина… Тебе следует держаться от нее на расстоянии, чтобы не спровоцировать скандал, который может нарушить все ваши планы.

– И это, Обри, я прекрасно понимаю.

– Что ж, замечательно, – кивнул тот. – До сих пор ты вел себя в полном соответствии с принятыми в высшем обществе правилами и держался в рамках приличий.

– Но? – продолжил Дрейтон. – Я чувствую, что за этими словами должно непременно последовать «но».

– Но я боюсь, что твое недовольство существующим положением слишком сильно. А это. Дрейтон, очень опасно. Цена поражения в борьбе с искушением может быть весьма значительной. Поэтому не лучше ли тебе отправиться завтра со мной? Неделя, проведенная вдали, могла бы полностью остудить твои импульсы.

Хм! Побег ни в коей мере не остудит его импульсы. А вот раздражения только прибавится. Одна лишь мысль о том, что ему придется целую неделю выслушивать нравоучительные лекции не только Обри, но и его мамочки… А потом еще – о у Боже! – многие часы быть запертым с ними в одной карете… Да он скорее застрелится!

– Ваша светлость, прибыл мистер Коулмен.

Дрейтон повернул голову и, увидев стоящего в дверях дворецкого, облегченно вздохнул. Как раз вовремя!

– Спасибо, Уинфилд. Пожалуйста, сообщите о прибытии мистера Коулмена леди Кэролайн и ее сестрам.

Дворецкий поклонился и, отступив в сторону, чтобы дать дорогу приехавшему из Лондона адвокату, бесшумно удалился.

Дрейтон хотел уже было сорваться с места, чтобы подойти к гостю и пожать ему руку, однако тихое покашливание Обри напомнило, что обладателю герцогского титула полагается оставаться на месте и ожидать, когда посетитель сам к нему приблизится.

– Добро пожаловать в замок Райленд, мистер Коулмен, – поприветствовал Дрейтон, сделав все же шаг навстречу и протянув руку, а затем под глухое рычание Обри добавил: – Надеюсь, путешествие прошло благополучно?

– Вполне, ваша светлость. И я с нетерпением жду возможности заняться нашим делом.

После формального представления друг другу Обри и Коулмена Дрейтон спросил:

– Надеюсь, никаких дополнительных проблем с момента нашей последней встречи не возникло?

– Нет, ваша светлость. Все документы приведены в полный порядок. Могу я воспользоваться этим столом?

– Да, конечно. – Отступив в сторону, Дрейтон сделал приглашающий жест. – Быть может, вы выпьете кофе, пока мы будем ждать моих… – Он осекся, поскольку в комнату вошли три его подопечные.

И как только Кэролайн, держащей в руках стопку бумаг, удается выглядеть одновременно ангелоподобно и в

то же время столь эротично в скромном, закрытом до горла зеленом шелковом платье? Господи, помоги устоять на ногах!

Дрейтон поспешил переключить внимание на девочек.

Симона в таком же простом платье из дымчато-голубого дамаста никоим образом не напоминала прежнюю лондонскую замарашку, а Фиона… Своим видом девочка проливала бальзам на его измученное сердце. Одетая в льняное платьице шалфейного цвета, который книзу переходил в более темный оттенок зеленого, с пояском на талии и лентой на голове, баюкающая на сгибе локтя дремлющего черно-белого котенка, она являла собой самое очаровательное и невинное создание, какое он когда-либо видел.

С умилением глядя на нее, Дрейтон вдруг заметил, что она совсем не хромает. А еще… Одному Богу известно, как это удалось, однако улыбка Фионы свидетельствовала о том, что усилиями Кэролайн окружающий мир стал для девочки куда более светлым и радостным.

– Должен сказать, милые дамы, – проговорил он, когда все трое остановились посреди комнаты, – что столь блистательное зрелище еще ни разу не озаряло стен этого помещения.

– Да брось ты, – пробормотала Симона, передернув плечами.

Кэролайн лишь вздохнула, а Дрейтон, сохраняя на лице, улыбку, шагнул вперед и, склонившись, провел пальцем по шее котенка.

– Фиона, кто это? – поинтересовался он.

– Это Бипс, – отозвалась девочка.

Боже, какой у нее милый, приятный голосок!

– Насколько я помню, его зовут мистер Вискерс, – возразила Симона, глядя на котенка.

Фиона слегка пожала плечами:

– А мне он сказал, что его зовут Бипс.

– Подходящее имя для такого глупого кота, как этот, – хмыкнула Симона.

– Нет, он очень умный, – заверила Фиона, взглянув на Дрейтона.

– Это сразу видно, – согласился тот, выпрямляясь. – Он проявил отличный вкус при выборе хозяйки.

Фиона бросила на Симону полный триумфа взгляд, и та, фыркнув, опять передернула плечами.

Снова посмотрев на Кэролайн, Дрейтон был поражен ее усталым видом. Она улыбнулась ему, но улыбка получилась довольно-таки вялой – казалось, все ее силы уходили на то, чтобы просто стоять здесь и удерживать в руках бумаги. Нужно было как можно скорее покончить с юридическими делами, а то как бы она, чего доброго, не рухнула в обморок.

– Доброе утро, леди Кэролайн, – поприветствовал Дрейтон.

– Доброе утро, ваша светлость, – тихо отозвалась она. И глянув за его спину, с легким кивком добавила: – Доброе утро, лорд Обри.

Дрейтон представил своим подопечным Коулмена и после того, как обмен полагающимися любезностями был завершен, протянул руки к Кэролайн:

– Вы позволите?

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он хочет забрать у нее бумаги.

Передавая Коулмену листы с подробными рисунками и пришпиленными к ним лоскутами тканей в качестве образцов, Дрейтон пояснил: