Жениться по завещанию

Лафой Лесли

Хотя следует, конечно, признать, что порой его раздражала чрезмерная увлеченность Кэролайн хозяйственными работами. Но в такие моменты он напоминал себе, что рано или поздно наступит тот день, когда все будет закончено, и тогда по вечерам они будут пораньше удаляться в свои опочивальни, чтобы снова встретиться у него, а по утрам подолгу, лежать в постели, наслаждаясь каждой минутой совместно проведенного времени. Тогда уж он сможет…

– Будут ли еще какие-нибудь пожелания, ваша светлость?

Отвлекшись от своих фантазий, Дрейтон вспомнил, где он находится.

– Нет,

Уинфилд, пока все. Благодарю вас.

Поклонившись, дворецкий покинул гостиную, оставив Црсго наедине с улыбающимся Хейвудом.

– Чему ты так радуешься? – поинтересовался Дрейтон у приятеля, не испытывая, впрочем, особого желания это узнать.

– Возможности отправиться в Лондон, – отозвался тот. – Где я смогу увидеться с Джейн. – Он немного помолчал, а затем спросил: – Скажи, Дрей, что ты вообще думаешь о наших с ней дальнейших отношениях?

Дрейтон снова отхлебнул виски, пытаясь сообразить, как бы ему ответить, не обидев друга. Спасение пришло в образе Обри и его матери, которые как раз в этот момент появились в холле и направлялись к гостиной.

С извиняющейся улыбкой глянув на Хейвуда, Дрейтон выпрямился и отставил бокал в сторону.

– Леди Обри, – учтиво кивнул он, как только мать и сын вошли в гостиную. От него не укрылся быстрый и явно критический взгляд, которым гостья окинула помещение.

– Ваша светлость, – отозвалась та, величественно двинув вниз подбородком. Затем взглянула на Хейвуда, и ее брови взметнулись вверх, а на лице, как показалось Дрейтону, отразилось некоторое презрение. – Мистер Хейвуд, если не ошибаюсь?

Да, она определенно испытывала к нему презрение. Впрочем, Хейвуда это, похоже, ничуть не беспокоило.

Улыбнувшись, он изящно поклонился и проговорил:

– Я весьма польщен, леди Обри, что вы до сих пор помните мое имя. Ведь с момента нашей последней встречи прошел целый месяц.

Обри немного побледнел, а его мать поджала губы. Казалось, своим взглядом она пытается пробуравить в Хейвуде дырку. Дрейтон поспешил заполнить возникшую паузу и, шагнув вперед, указал на одно из кресел с недавно замененной обивкой.

– Пожалуйста, леди Обри, присаживайтесь и устраивайтесь поудобнее, – произнес он со всей любезностью, на какую только был способен.

– А где леди Кэролайн? – спросила та, между тем как сын взял ее под локоток и повел к предложенному креслу.

Это было похоже на то, как маленькое лоцманское суденышко проводит большой военный корабль к месту якорной стоянки.

– Она отлучилась, чтобы переговорить с миссис Гладдер, нашей экономкой, – сдержав улыбку, ответил Дрейтон. – По поводу подготовки замка Райленд к приему ожидаемых гостей.

– Да, я вижу, что здесь еще многое нужно сделать, – промолвила леди Обри, разглядывая новые гардины. – Должна сказать, что синий цвет сейчас совсем не в моде.

Она что, предлагает сорвать эти гардины и заменить их другими? После всех стараний Кэролайн и ее помощниц? Ну уж нет, только через его труп!

– А мне нравится синий цвет, – возразил Дрейтон. – Даже очень.

– Сейчас

актуально то, что называется маджента.

– Маджента? – переспросил он. Они что, по-прежнему обсуждают цвет гардин? Слово «маджента» скорее было похоже на название какого-нибудь экзотического напитка, который могли бы подать на приеме у испанского посланника.

– Это густой и насыщенный оттенок розового, – пояснила леди Обри.

– Розовые гардины? – Дрейтон закашлялся и помотал головой: – Ну нет, только не в моем доме. По крайней мере, там, где я могу их увидеть. Нет, если леди Кэролайн захочется отдать должное модным изыскам в какой-нибудь из гостевых комнат, я, конечно, не буду возражать, но только не по всему дому.

– Мы должны просто мириться с тем, что из года в год предлагает нам мода, – с покровительственно-снисходительной интонацией промолвила леди Обри. – И надеяться на то, что очередная тенденция придется нам по вкусу.

Ну если она думает, что может нагрянуть в его имение и запросто диктовать тут свои условия…

– Мне по вкусу как раз синий цвет, поэтому таковыми гардины и останутся.

Несколько секунд леди Обри хранила молчание, видимо, испытывая желание сделать язвительное замечание, после чего вновь величаво двинула вниз подбородком и сказала:

– Разумеется, ваша светлость. Ведь это ваш дом.

Ну слава Богу, она наконец-то об этом вспомнила.

Хейвуд, отвернув лицо в сторону, ухмылялся, что же касается Обри, то он, казалось, был готов лишиться чувств. Дрейтон счел за благо перевести разговор на другую тему.

– По-видимому, леди Кэролайн задержится дольше, чем предполагала изначально, – сказал он. – Леди Обри, не окажете ли вы нам честь, разлив чай?

С очередным величественным кивком та приняла на себя обязанности хозяйки, не преминув при этом заметить:

– Полагаю, там следует подыскать себе новую экономку. Дрейтон слегка нахмурился:

– Почему вы так думаете?

– Ну, если ваша миссис Гладдер не является на звон колокольчика и леди Кэролайн вынуждена сама отправляться на ее поиски, то…

– Я предпочитаю не пользоваться колокольчиком, – донеслось в этот момент от дверей.

Обернувшись, Дрейтон увидел Кэролайн. Ее плечи были расправлены, подбородок – приподнят, шаг – широкий и уверенный. А глаза… Ее глаза имели оттенок закаленной стали.

– Это еще почему? – поинтересовалась леди Обри, как видно, не подозревая, что ей предстоит нелегкое противоборство натур.

– Миссис Гладдер и прочая прислуга постоянно заняты той или иной работой, – объяснила Кэролайн, усаживаясь на диван напротив тележки с чаем. – Поэтому совершенно неразумно требовать от них, чтобы они бросали все дела и мчались ко мне по первому зову. Это было бы не только напрасной тратой их времени, но и проявлением неуважения к их стараниям сделать замок Райленд более уютным местом для проживания. – Кэролайн улыбнулась. – Со мной, слава Богу, все в порядке, так что я вполне способна пройти через дом, чтобы дать необходимые наставления или о чем-то спросить.