Женщина без мужчины
Шрифт:
Пет проводил ее до лестничной площадки. На прощание он произнес неожиданные слова:
— Долгих вам лет жизни, миссис Невски!
На что он намекал? На то, что неожиданная пуля угрожает и ей?
Она вернулась в зал заседаний.
Акционеры уже расселись за столом. Тетя Маргарет успела шепотом спросить у нее:
— А кто этот толстяк?
— Лео Моргулис. Я попросила его помочь нам.
Никогда ранее эта комната не вмешала столько присутствующих. Обычно большинство акционеров и инвесторов ограничивались телефонными звонками и извинениями по поводу своей
Лео Моргулис занял кресло рядом с пустующим местом Уоллеса, где лежал портфель с документами, положенный Натали специально, чтобы обозначить как бы преемственность власти.
— Благодарю за ваше присутствие, за вашу активность… Я рада всех вас видеть. Мы потеряли Уоллеса Невски. И вы, и я! Незачем говорить, что моя потеря тяжелее вашей. Зато и мои обязательства перед памятью о нем несравнимы с вашими. Я обязана отстоять «Котильон»!
Заслышав ропот, она резко взмахнула рукой, требуя тишины.
— Я знаю, некоторые из вас хотят выйти из дела и пустить свои акции в свободную продажу. Вы, конечно, свободные граждане и вправе распоряжаться своими деньгами, но вы, кроме того, еще не лишены, надеюсь, человеческого сочувствия. Дайте мне время. Я готова выкупить все акции, чтобы «Котильон» не распался, а остался такой же семейной фирмой, чтобы покупатель знал, что он покупает товар не у анонимного торговца… В эти тяжелые для всех нас дни я попросила нашего старого друга и партнера Лео Моргулиса поддержать нашу твердую позицию на рынке. Он ответит на все ваши вопросы…
— Не гони лошадей, Натали!
Голос прозвучал с дальнего конца стола заседаний. Там примостился Майк, ее младший брат.
— В чем дело, Майк?
— Лео хороший специалист в своей узкой области, и наше дело — получать дивиденды с прибыли. Он отличный скорняк, но не Босс, как Уоллес.
— Эй, юноша! — взорвался Лео. — Я сорок лет в меховом деле!
— Ты шьешь двести роскошных манто в год, а мы должны продавать двадцать тысяч, чтобы остаться на плаву.
— У меня есть сыновья, они мне помогут!
— Ты отправил их учиться юриспруденции…
— Они вернутся в «Котильон»… Двести пятьдесят продаж в год я гарантирую…
— Этим ты Натали не поможешь.
— Послушай меня, мальчик! — Еврейская кровь взыграла в Лео. — Три моих сына женились на богатых девушках. Ты понимаешь, о чем я говорю? Или у тебя уши заткнуты ватой? Они должны хорошо зарабатывать, чтобы жены их не стыдили. Тебе это понятно? Моего друга убили! Так я,
— Эмоции! — пробормотал Майк и откинулся в кресле, спрятавшись от испепеляющего взгляда Моргулиса.
— Господа! Лео Моргулис не сказал главного! Его невестки вносят пай в фирму «Котильон». Я благодарю тебя, Лео, за помощь в трудный для фирмы момент.
Натали обвела взглядом зал — ни одного доброжелательного лица. Даже Стюарты, родственники, когда-то вложившие доллары в фирму после ее брака с Уоллесом, сейчас были настроены против нее.
— Вы можете обмануть этих школьниц, вышедших замуж за еврейских юношей, но не нас…
Кто это сказал? Эндрю Стюарт? Родственник — седьмая вода на киселе. Когда-то Натали сделала широкий жест и позволила ему купить пакет привилегированных акций. Добро всегда «вознаграждается»!
— Я не хочу слушать бессмысленные выкрики с места… Есть ли у кого деловые предложения?
— Надо выбрать менеджера фирмы, — опять вмешался Майк.
«С чьего голоса он поет?» — подумала Натали.
— У «Котильона» есть менеджер, — сказала она.
— Кто?
— Он перед тобой! — отпарировала Натали. — Менеджер — это я!
По правде говоря, она чувствовала, что сама загоняет себя в западню. Она была нормальной женщиной с нормальными женскими слабостями, типично женской неуверенностью в своих силах. Иногда по ночам, лежа без сна, она анализировала свою деятельность, причины своего успеха, и сомнения грызли ее душу. Если холодно и беспристрастно взглянуть на себя со стороны, то, оказывается, все ее достижения в бизнесе сводились к одной удачной идее уже шестилетней давности… Уоллес воплотил эту идею в реальность. Он создал «Котильон», он руководил мастерскими и фабриками, он закупал сырье. Все держалось на нем. Ее визит вниз, к рабочим, еще раз напомнил ей об этом.
— Ты можешь проталкивать кое-какие сделки… Да, я согласен. — Майк чуть успокоился и теперь осторожно подбирал слова. — Но ты не менеджер.
— Я организовывала сделки, которые положили основание всей нашей компании. И я заключаю и теперь сделки, увеличивающие наш оборот ежегодно на тридцать процентов!
— Готов поклясться, я знаю, кто ты, Натали. Свободный охотник! — Это уже заговорил Эл Сильверман, и все старые друзья Уоллеса дружно кивнули в знак согласия. — Ты въезжаешь в город, как одинокий рейнджер, продаешь партию мехов и скачешь прочь восвояси. Ты умеешь продавать — в этом тебе не откажешь, но ты одиночка по натуре и привыкла работать в одиночку, а не сотрудничать с людьми. Мы не можем ждать, пока ты научишься руководить фирмой.
— Золотые слова! — поддакнул Рони Коссар. — Мы должны наладить твердую и надежную систему, а не кидать все силы и средства в разрозненные кавалерийские атаки. Этим грешила не только ты, Натали, но и наш Казак — пусть земля ему будет пухом. Джоан сейчас собирает по кусочкам ту посуду, которую вы с мужем успели перебить. Занявшись продажей отдельных партий товара, вы махнули рукой на тылы, на себестоимость изделий. Вы видели только то, что маячит в далеком будущем, а не то, что творится вокруг и за спиной у вас. Импортеры душат нас, а вы превысили лимит инвестиций, разбросали средства по разным проектам. Я знаю, Уоллес поддерживал тебя…