Женщина-цунами
Шрифт:
– Этому маньяку вообще вредно смотреть на голых женщин! Вы видели, у него в кабинете везде порнографические картинки валяются? Вот выйду за него замуж, вмиг отобью молодецкую удаль! Вы в курсе, что он сделал мне предложение? Так что я могу стать женой менеджера.
– Я в курсе… ты сначала сделала из него дурачка, а потом охмурила!
– Да это вы от зависти! Я запрещаю вам разлагать общество!
Ричард хлопнул рукой по столу:
– Не смей врываться ко мне в кабинет, грубить и диктовать свои условия! Я тебе не мальчишка! А ты всего лишь официантка! У тебя был вчера шанс переспать со мной…
После
Кровь струей лилась Ричарду на рубашку и на пол. Он взревел:
– Ты уволена! – И кинул Яне ручку и бумагу. – Пиши заявление!
Дрожащей рукой, под его диктовку, сквозь застилавшие ее глаза слезы, Яна написала заявление об уходе по собственному желанию. Ричард был уже почти спокоен, одной рукой он прижимал к разбитому носу платок, другой – недрогнувшей рукой – подписал ее заявление. Только шрам начал опять подергиваться на щеке.
– Расчет и трудовую книжку получишь сейчас в бухгалтерии.
Яна поднялась, гордо посмотрела на него и сказала:
– Не нужен мне ваш расчет! Подарите его вашей любимой стриптизерше! Развлекайтесь… пока хороших людей убивают! – выдала она под конец загадочную фразу и вышла из кабинета.
Яна, еле сдерживая слезы, не объясняя ничего девчонкам, выбежала из клуба, громко хлопнув дверью. Ричард, когда закрылась за Яной дверь, выругался и, взяв тяжелую мраморную пепельницу, в сердцах швырнул ее в дверь. Все бы было ничего, если бы Виктор Васильевич именно в этот момент не вошел в кабинет… Очнулся Виктор Васильевич на кожаном диване в кабинете шефа, с мокрой примочкой на голове. Он слабо спросил:
– Что я здесь делаю?
– Я разозлился на Яну…
– Все, дальше продолжать не надо! Я все понял! Я тогда пойду…
– Она больше тут не работает, я ее уволил, – констатировал Ричард, нервно затягиваясь сигаретой.
– Не может быть?! Наконец-то ты понял, что от нее одни неприятности! – держась за голову и пытаясь приподняться с дивана, сказал Виктор Васильевич.
– Все! Все кончено! Больше я не хочу говорить о ней, займемся делами! – И Ричард углубился в чтение документации, поменяв кровавый носовой платок на чистый.
Яна между тем приехала домой и обнаружила, что соседей нет дома, видимо, они испугались действующего маньяка и остались на работе.
«Бросили меня одну… – мелькнуло в голове у Яны, – а, собственно, чего я ожидала? Кто я им, чтобы они думали обо мне? Я никому не нужна, любой убийца может прийти и прикончить меня. Меня некому защитить… богатые и сытые заняты стриптизершами… – Яна горько усмехнулась. – Пойти бы к Лидии и распить бутылочку вина… о боже, ее же со вчерашнего дня нет… завтра будут хоронить. Двое детей остались сиротами».
Яна заплакала от безысходности своего положения, смотря в темное кухонное окно на пустырь, теперь уже с двумя вымершими домами. К калитке вела все та же необустроенная тропинка, которая при каждом дожде превращалась в болото.
– Вот мужики! Не
Яна решительно вытерла слезы, надела рабочую одежду и отважно ступила в ночь. Конечно, голос разума твердил, нет, просто кричал ей: «Куда ты идешь, сумасшедшая! Сама подставляешь себя под топор. Идешь ночью одна на пустырь, на заброшенную стройку одинокого коттеджа на отшибе… Пусть меня пристукнут, теперь мне все равно. Зато кончится этот кошмар».
Яна дошла до полуразрушенного дома на окраине поселка, ежесекундно оборачиваясь на каждый шорох. Когда-то здесь строили дом две семьи банкиров, затем их банк обанкротился, люди разорились, и стройка остановилась. Кирпичи были тут же расхищены, но битый кирпич остался. Яне большего и не надо было, выложить тропинку можно и половинками кирпичей. Она спустилась в ложбину рядом с полуразвалившимся домом и заглянула в зияющий проем в стене. Яна подошла к куче силикатных обломков и, присев на корточки, начала выбирать осколки покрупнее.
– Какие свиньи! – поморщилась Яна. – Превратили здесь все в свалку! Как будто нет контейнеров для мусора, которые меняют каждый день! Конечно, сюда ближе отнести и свалить.
Ее рука нащупала что-то холодное, тяжелое и металлическое. Яна вытащила обнаруженный предмет, и дикий крик раздался по всему поселку.
Глава 24
Ричард Тимурович выкурил пачку сигарет, проверил кипу документации, прежде чем принял непростое для себя решение. Он накинул легкую куртку, спустился вниз в зал ресторана – сытые, лоснящиеся лица посетителей, приветливые и усталые официантки, безразличные и отстраненные лица девушек из стриптиз-шоу – и направился в подземный гараж. Была уже ночь, когда «Mерседес» Ричарда помчал его в сторону Яниного дома в Подмосковье.
– Девчонка! Никогда никто меня так не доводил, а сейчас я себя еще и виноватым чувствую! Первый раз с таким скандалом выгнал человека с работы! А, собственно, зачем она приезжала? Сегодня же не ее смена. Что она хотела сообщить?
Ричард внимательно смотрел на дорожные указатели:
– Вот, здесь поворот…
Ричард завернул направо, выхватив фарами из темноты одиноко стоящее здание местного магазина. Машина мягко въехала на грунтовую дорогу, и вдруг прямо перед автомобилем возникло мертвенно-бледное лицо Яны. Ричард резко нажал на тормоз, машина остановилась, слегка стукнув девушку, та словно подкошенная повалилась на капот «Mерседеса». Ричард моментально выскочил из автомобиля и подхватил обмякшую Яну.
– Что с тобой? Яна! Яна! Слышишь меня? – тряс он обессиленное тело.
– Вот! – еле слышно прошептала Яна и протянула ему топор.
Ричард взял топор и сразу же увидел в свете фар, что он в засохшей крови.
– Что ты с ним делала?
– Я нашла его… им вчера зарубили мою соседку Лидию… – И Яна кинулась ему на шею с громкими, надрывными рыданиями.
Остаток ночи Ричард провел у нее в доме. Яна поведала ему, как вчера нашла труп Лидии, как ехала рассказать ему о случившемся. Сказала, что следователь не стал слушать ее версию двойного убийства и где нашла топор. Ричард молча выслушал ее и, подумав, произнес: