Женщина из тьмы
Шрифт:
– Мы едем к вашим друзьям, о которых вы говорили?
– Да.
По встречной полосе промчался черный двухместный автомобиль с двумя полицейскими в форме. Женщина бросила на Брэзила внимательный взгляд. Лицо его было бесстрастно.
Она снова одобрительно погладила его по руке.
– Под открытым небом я в порядке, – пояснил он. – Это стены доводят меня до ручки.
Луиза повернула голову и посмотрела назад. Полицейская машина скрылась из виду.
– Они просто ехали по своим делам. – Брэзил опустил
– Может, лучше не надо?
Их обогнал черный седан, прижал к обочине и промчался мимо со скоростью больше шестидесяти пяти миль в час. В машине сидело четверо мужчин. Один из них оглянулся и посмотрел на автомобиль Брэзила.
– Лучше, наверное, залечь на дно как можно быстрее. Но если вы проголодались...
– Нет! Я тоже думаю, что нам следует поторопиться.
Черный седан скрылся за поворотом.
– Если полиция вас все же накроет, вы будете... – Луиза замялась. – Вы будете сопротивляться?
– Не знаю, – мрачно ответил Брэзил. – В том-то вся и беда: я никогда не знаю, что сделаю через минуту. – Он чуть-чуть повеселел: – Да вы не волнуйтесь! Все будет в порядке.
Они миновали поселок из дюжины домов, переехали, подпрыгивая на рельсах, через железнодорожные пути и свернули на длинное прямое шоссе, шедшее параллельно рельсам. Чуть погодя они увидели стоящий на обочине седан, который их обогнал. Рядом с седаном – между ним и своим мотоциклом – стоял полицейский и флегматично писал на листке маленькой книжечки, между тем как человек, сидевший за баранкой, что-то говорил ему, оживленно жестикулируя.
– Слава Богу, они не полицейские, – выдохнула Луиза Фишер.
Брэзил усмехнулся.
Они молча ехали по пригородному шоссе, пока Луиза не спросила:
– Ваши друзья не будут против нашего внезапного вторжения?
– Нет, – ответил он беспечно. – Им самим случалось попадать в переделки.
Дома вдоль пригородного шоссе становились все беднее и грязнее, и вскоре машина въехала на пыльную городскую улицу, где угрюмые здания с объявлениями «Сдаются квартиры» стояли между столь же угрюмыми фабриками и складами. Улица, на которую свернул затем Брэзил, выглядела самую малость почище, но объявлений о сдаче жилья внаем на ней было не меньше.
Брэзил остановил машину возле четырехэтажного здания из красного кирпича с оббитыми каменными ступеньками.
– Нам сюда, – сказал он, вылезая из машины.
Луиза сидела, изучая неприглядный фасад дома, пока Брэзил не обошел автомобиль и не открыл дверцу с ее стороны. Лицо ее было непроницаемо. Трое чумазых детишек оторвались от игры со скелетом зонтика и уставились на Луизу, глядя, как она поднимается по оббитым ступеням.
Брэзил открыл дверь подъезда, и они вошли в затхлый сумрачный
– На второй этаж, – сказал Брэзил, поднимаясь по лестнице вслед за Луизой.
Прямо напротив лестничного пролета блестела свежей краской дверь коричневого цвета, не свойственного ни одной из известных древесных пород. Брэзил подошел к двери и нажал на кнопку четыре раза – длинный звонок, короткий, длинный и снова короткий. Прямо за дверью громко зазвенело.
Через минуту раздался шелест шагов, и настороженный мужской голос спросил:
– Кто там?
Брэзил, почти вплотную приблизившись к двери, шепнул:
– Это Брэзил.
Загремели отпираемые засовы, и в дверях показался тощий белобрысый человечек лет сорока в мятой серой пижаме. Ноги у него были босые. Худощавое лицо со впалыми щеками и остренькими чертами озарилось сердечной улыбкой. Голос тоже звучал сердечно:
– Заходи, малыш! Заходи!
Маленькие светлые глазки смерили Луизу Фишер с головы до ног, и хозяин посторонился, давая гостям пройти. Брэзил взял Луизу за локоток и подтолкнул вперед.
– Мисс Фишер, это мистер Линк.
– Очень приятно, – сказал Линк и закрыл за ними дверь.
Луиза Фишер поклонилась.
Линк потрепал Брэзила по плечу:
– Рад видеть тебя, малыш. А мы все гадаем: куда ты девался? Давай заходи!
Он провел их в гостиную, которую не мешало бы проветрить. В комнате валялась небрежно брошенная одежда, там и сям лежали газетные листки, стояли грязные бокалы и кофейные чашки, и повсюду было великое множество окурков. Линк подхватил с кресла халат, перебросил его на спинку другого кресла и сказал:
– Раздевайтесь, мисс Фишер, и садитесь.
В дверях появилась пышнотелая очень светлая блондинка лет тридцати, завопила: «Боже мой, кого я вижу!», бросилась к Брэзилу, сжала его в объятиях и поцеловала в губы. На ней был розовый пеньюар, наброшенный поверх шелковой розовой ночной рубашки, и зеленые шлепанцы, украшенные желтыми перьями.
– Привет, Фан, – сказал Брэзил, обнимая ее, и повернулся к Луизе, которая сняла тем временем пальто: – Фан, это мисс Фишер. Миссис Линк.
Фан подошла к Луизе, протягивая руку.
– Рада познакомиться, – проговорила она, обменявшись с гостьей теплым рукопожатием. – Вы оба, похоже, порядком устали. Посидите, пока я соображу чего-нибудь на завтрак. А Донни, возможно, нальет вам по рюмочке, после того как прикроет свою наготу.
– Вы очень добры, – сказала Луиза Фишер и села.
– Конечно, конечно, – отозвался Линк и вышел.
– Всю ночь на ногах? – поинтересовалась Фан.
– Да. В основном за баранкой, – ответил Брэзил и сел на диван.
Фан пристально посмотрела на него: