Женщина мира
Шрифт:
Машина всё же приехала быстро. Вадим уложил сумку в багажник, и сел на заднее сиденье слева, а правое – «генеральское» – оставил возлюбленной.
– Пока тебя не было, тут такие морозы стояли.
– А в Питере даже снега нет. Зимы смешные пошли там, ей богу. Скоро в Дубай летать не придётся.
– А говорят, что никакого потепления нет.
– Врут, чтобы ничего не делать.
За банальными разговорами о погоде и работе дорога прошла незаметно. В подъезде столкнулись с пожилой соседкой. Тамаре Васильевне очень нравилась эта пара, и она ни разу не упустила случая, чтобы не сказать пару комплиментов. Казалось,
– Мы молодые! А ваше-то здоровье как, Тамара Васильевна?
– Не будем о том, чего нет, – задорно захихикала женщина. – Ну и работа же у тебя, Вадик. Так бросаешь сокровище своё.
– Я не бросаю, а даю отдохнуть. В хорошем смысле, – заулыбался молодой человек. – Да и как? Платят же.
Вадим трудился в серьезном консалтинговом агентстве. Для кого-то звучит как ругательство, а кому-то действительно платят. В его обязанности входило выполнение той механической работы, которая могла быть выполнена без участия штатных сотрудников какой-либо компании. Часто он ездил помощником более опытных консультантов своей фирмы, и выполнял механическую работу уже за них. Ну а что? Возраст. Сначала нужно дорасти.
Карьера позволяла поддерживать неплохой для российской провинции уровень жизни, однако для города, где много людей связано с добычей и реализацией углеводородов и многие, особенно инженеры, ездят вахтами в ХМАО, привозя оттуда внушительные суммы, деньги были не колоссальные. Тем не менее, работа его увлекала, и Аня стала отмечать, что вся игра ведётся уже не в её пользу.
Аня относилась к тому типу девушек, которые достаточно сильны и самостоятельны, но не могут существовать вне семьи. Таким нужен мужчина, который будет служить и опорой, и отдушиной. Пока Вадим сшивал первое, второе трещало по швам. Слишком сильное натяжение. Опять же, возраст.
Аня мечтала о домашнем уюте, о детях. Ей бы забирать после работы сыновей из детского садика, готовить ужин и перед сном доверять все секреты отцу своих мальчишек. Доверять искренне, а не просто рассказывать, понимая, что секретами они останутся потому, что их никто и не запомнит. Короткий разговор на лестничной клетке нечаянно напомнил об этом.
Ключ повернулся в замке, металлическая дверь распахнулась. В коридоре царил полумрак, но через приоткрытые межкомнатные двери тонкими полосками падал яркий свет. Сумку Вадим оставил у входа, пошёл раздеваться. Хотелось сбросить с себя командировочный груз, разрядиться, принять душ и ни о чём не думать. Аня сразу ушла на кухню.
Спальню грело январское солнце. После минуты в полутьме было сначала даже неприятно.
– Господи, как чисто-то! – воскликнул он.
– Конечно, милый. Бухгалтеры налоговую так не ждут, как я тебя, – послышалось из-за стены.
– Оценил!
– Что именно?
– Всё!
Вадим прошёл на кухню, обнял стоявшую у плиты Аню сзади, поцеловал в шею. Руки крепко сжимали талию чуть ниже груди.
– Я скучал, – прошептал он.
– Правда?
– Не веришь?
– Хочу верить.
Вадим поднял Аню, и она чудом успела поставить чайник на место. Следующими движениями он ловко переместил её на кожаный диван, стоявший у окна, и, склонившись над ней, не выпуская из объятий, поцеловал в губы.
– Совсем из ума выжила, старая? –
Ане шёл двадцать третий год.
Челябинск, Российская Федерация. 21 января 2020 года.
"Белый рынок" – место нетипичное для провинциального города, даже крупного. С одной стороны, оно выражало новый взгляд на реализацию фермерской продукции, предлагало аутентичный «фудкорт», не похожий на те, что мы видим в серых коробках, гордо именуемых торговыми центрами. Дерево и имитация камня, нелинейно расположенные точки, зелень и скамьи вместо пластиковых скрипучих стульев. Здорово! С другой точки зрения – в реалиях российской глубинки это выглядело излишеством. Но к счастью, люди ходили. Ходили часто – «фудкорт» привлекал много студентов.
Темноволосая девушка сидела у окна, прищуриваясь от солнца. Она привыкла к этому месту. Ещё пару месяцев назад она здесь работала поваром. С утра бежала в университет, расположенный на соседней улице, а вечером повелевала отведённой ей посудой. Готовить любила, но тут очень уставала. Это не творчество у себя дома в воскресенье, а поток. Иногда безжалостный, иногда интересный, но всегда обязывающий соответствовать. Своя романтика, конечно, присутствовала. Именно поэтому она до сих пор хранила бейджик с именем "Анастасия", как зарубку – был такой этап. На вечную память: и ради лирики, и ради опыта.
Несмотря на то, что Настя всегда называла себя русской, её внешность имела характерный ярко выраженный восточный оттенок, и если славянская кровь в ней и была, то в меньшей степени повлияла на её красоту.
Пока Настя пила кофе, на неё то и дело смотрели молодые люди. Она делала вид, что не замечает этого, но в глубине души внимание ей льстило. Настя всегда старалась следить за собой, и переживала, если выглядит не так, как она хотела бы сегодня выглядеть. Кто-то осуждает это, но осуждать нужно то, когда человек совсем не следит за собой, прикрываясь боди-позитивом. Осуждать, как и любое ханжество.
Раздался звонок телефона. Настя быстро вытащила его из кармана, на автомате убрала звук, глянула на экран. Отвечать не хотелось. Причин не было, равно как и желания прерывать момент душевного равновесия. "Потом перезвоню, не слышала", – подумала она про себя и положила аппарат на стол.
Довершив кружку, она надела чёрный длинный пуховик, накинула на руку сумку и вышла на холод. Кофе сильно согрел, и температура на улице показалась совсем некомфортной. Быстрыми шагами прошла вдоль парковки, свернула в сторону университета. Телефон снова зазвонил, но на этот раз её добивался уже другой человек. Нужно ответить, а потом перезвонить первому.
– Ой, привет! Как дела? Что-то случилось? А, просто звонишь. Ну, рассказывай.
Каблучки равномерно стучали по плитке, которую с утра старательно очистили от снега. Шум автомобилей и разговоры идущих навстречу людей размывали голос в трубке.
– Хорошо, Влад, я подумаю. Да не волнуйся, ага, – Настя кокетливо засмеялась. – Но вообще хорошая идея, конечно. Мне нравится. Хотела бы, да. Ладно, рука мерзнет, потом спишемся. Подумаю пока. Ага. Давай.
Кисть и вправду покраснела, но нужно перезвонить. “Или дома спокойно поболтать? Да, лучше дома». Настя перешла дорогу и направилась к студенческому общежитию.