Женщина не из высшего общества
Шрифт:
Хватит ли ей сил?
— Вы будете присутствовать?
— Если я вам нужен.
У нее оборвалось сердце. Если он ей нужен… Понимает ли Джем, что она при этих словах испытывает?
— Там будет кто-то еще?
— Никого.
Она предполагала услышать именно этот ответ, но теперь заинтересовалась, почему. Может быть, виконт хочет, чтобы о ней никто не знал? Может, он стесняется ее?
Или себя?
— Мама твердо решила в это не вмешиваться. А больше там никого нет. Алекс
Белинда. Ее сводная сестра. Она видела ее фото в Интернете.
К своему стыду, Элоиз никогда не задумывалась о том, что будет испытывать Белинда, встретившись со своей сводной сестрой. Сестрой, чье существование для матери Белинды означало, что ее обманули.
Элоиз знала, что Белинде сорок, что она замужем за Пьером Атертоном и у нее нет детей. Она знала только факты. И забывала об эмоциях.
— Пожалуй, это к лучшему, — согласилась она.
— Лоренс тоже так думает.
— Белинда меня, наверно, не полюбит.
— Да, пожалуй.
Конечно, нет. Элоиз думала о Белинде только в связи с тем, как несправедливо обошлась судьба с ней самой, дав ее сводной сестре все самое лучшее.
Но у нее была мама, которая ее любила. А мать Белинды долго болела и умерла.
Вдруг Элоиз ясно поняла, в чем ей повезло больше, чем Белинде. Да, она не получила образование в одной из лучших школ, у нее не было возможности путешествовать и заниматься музыкой. Она не ездила верхом, у нее не было своего пони. Но она никогда не чувствовала себя нелюбимой.
Никогда.
Мама всегда любила ее, всегда стремилась дать то, что могла, и прикладывала все силы и энергию, чтобы поддержать ее.
— А Белинда обо мне знает?
— Лоренс сообщил ей.
Он сообщил… Можно представить, какой тяжелый разговор произошел между ними. Тяжелый для обоих.
— А почему вы называете его Лоренс? — внезапно спросила Элоиз.
Джем открыл дверцу зеленого «лендровера» и на мгновение задумался.
— А как еще его называть? Он же не мой отец. Мама вышла за него замуж, когда…
— Вам было пятнадцать, — закончила она за него. — Я знаю, читала об этом.
Джем криво улыбнулся.
— Я забыл, что вы аналитик.
— Просто я любопытна.
— Не сомневаюсь.
— Вы были против, когда мама собралась замуж?
Джем повернулся и удивленно взглянул на нее.
— Пятнадцать — трудный возраст, — пояснила Элоиз.
— Честно? Я чертовски ревновал. Вначале.
— Могу себе представить.
— Несколько месяцев я отравлял всем жизнь. Меня даже исключили из школы.
— А теперь вы его любите?
Он помедлил, прежде чем ответить.
— Он значит для меня больше, чем мой собственный отец. Я благодарен
Элоиз неудержимо хотелось спросить, что Джем имел в виду, но она сдержалась.
— Я тоже не желала, чтобы мама выходила замуж. Я хотела, чтобы мы были с ней вдвоем.
— А у нее никого не было?
Элоиз пожала плечами.
— Пару раз появлялась такая возможность… но, наверно, из-за меня мама отказывала. — Она немного помолчала. — Сейчас я бы все изменила.
— Смогли бы?
— Думаю, она не такой представляла себе свою будущую жизнь.
Но теперь слишком поздно. Мама давно умерла. Элиоз отвернулась. Она посмотрела на свои побелевшие пальцы, судорожно вцепившись в колени.
Слеза упала на руку. Элоиз вытерла глаза.
— Зачем я обратилась к отцу, когда прошло столько лет? Я только всем сделала больно.
Он молчал, не отрывая глаз от дороги. Она поняла без слов, что произошло в семье при внезапном появлении неизвестной дочери.
— Хотя это не моя вина. — Ей показалось, что нужно объясниться. — Винить следует вашего отчима.
— И вашу маму. — Джем искоса взглянул на нее. — В такой ситуации всегда замешаны двое.
— Она не была замужем.
— Но знала, что он женат, — ответил Джем. — Не надо огульно обвинять. Вы же не знаете, что между ними произошло.
— Она была на двадцать семь лет моложе его. Ей было девятнадцать. Только девятнадцать!
Столько же, сколько вашей Софи Вестбрук, добавила она про себя. И вызывающе взглянула на него.
— Как по-вашему, кого надо больше винить?
— Встретитесь с Лоренсом — выясните.
Мудрый совет. Очень много зависит от того, что скажет виконт Пулборо.
Элоиз отвернулась и стала смотреть в окно. По обеим сторонам расстилалось Колдволтхэмское поместье. Зеленые деревья на зеленых лугах, где пасутся олени.
И все принадлежит ее отцу. Такое богатство! Может, это стало причиной?..
Впереди показалось аббатство. Фасад из белого камня выглядел одновременно волшебным и пугающим. Стали видны сады и тщательно подстриженные газоны.
И ее отец владеет всем этим, разозлилась Элоиз.
Ей всегда хотелось иметь сад, свой собственный. Она завидовала школьным друзьям, у которых было хоть какое-то подобие сада.
— Вы играли здесь? — спросила она, чтобы как-то отвлечься.
— Не здесь. Аббатство летом почти всегда открыто для посетителей. Остается лишь небольшой отгороженный участок для семьи.
Элоиз заерзала на сиденье. Как странно, что можно владеть всем этим и не пользоваться. Какой-то совершенно другой мир. И она стоит на его пороге. Собираясь вторгнуться в него. Нежданная и нежеланная.