Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
Маклагген с пеной у рта убеждал Темного Лорда в этой необходимости: юнец предлагал отправить в Париж небольшой отряд под руководством самых преданных, сильных и проверенных Пожирателей. Так сказать, для большего устрашения идиотов, смеющих противиться новому режиму.
Я слушал пламенную речь Маклаггена и… желал свернуть ему шею.
Я прекрасно понимал, чего он добивался: конечно, одним из проверенных Пожирателей выберут меня.
Что ж, Кормак, не надейся, тебя я прихвачу с собой! Чтобы ты был под моим контролем!
Я
Хозяину.
Но это были еще не все сюрпризы.
Кормак будто прочел мои мысли. Или я стал настолько предсказуем?
Мальчишка предложил именно сегодня покончить с восстанием и на земле родной Британии: по его сведениям все оставшиеся Повстанцы разделились на маленькие группы, поэтому теперь Маклагген с горящими глазами уговаривал Волан-де-Морта задействовать все силы, разослать Пожирателей по всей территории, отловить, добить, пока выжившие не смешались с толпой и не посеяли новые ростки предательства…
За несколько дней разобраться со всеми и внутренними, и внешними проблемами.
Заманчиво, что тут скажешь…
Я хмуро взирал на Кормака…
Что он задумал? Какой ему в этом толк?
Да, теперь он точно останется здесь, на территории Британии, но ведь у него самого теперь будут дела… задание. И парень не сможет подобраться к Гермионе… или его цель я?
Не будет меня. И некому будет защитить мою девочку.
Беспокойство возрастало…
И достигло пика, когда Кормак все же бросил на меня победоносный взгляд: Темный Лорд поддержал его идею…
Я и Люциус были назначены руководителями отбывающей группы, и уже сегодня мы должны были отправиться в Европу.
Чувствовал, как рот сводит судорогой от желания послать этот приказ куда подальше, а пальцы почти сжались в кулаки — так и хотелось врезать по самодовольной физиономии одного напыщенного юнца.
Но нельзя. Нельзя давать волю эмоциям.
Спокойнее. Вот так…
Что ж… справимся и с этим вдруг навалившимся заданием.
Если думаешь, Кормак, что я в этот раз подставлю спину режущему проклятию, то можешь не надеяться, юнец!
Я вернусь целым и невредимым и навсегда лишу тебя возможности даже мысленно заявлять свои права на Гермиону Грейнджер.
Только бы пережить эти 48 часов…
Когда я материализовался во внутреннем дворе, то сразу же заметил девушку. Гермиона сидела на скамейке в тени деревьев: солнце только-только начало клониться к горизонту, освещая небо багровыми лучами…
Девушка тут же подскочила со своего места.
Наши взгляды пересеклись. Я увидел, как ее лицо озаряет милая, искренняя улыбка. От меня не ускользнул огонек решимости в ее бездонных карих омутах.
Гермиона метнулась ко мне, и я тут же прижал к себе мою любимую девочку. Она подняла лицо, подставляясь поцелуям.
Я
Но все равно от моего цепкого взгляда не укрылась ее бледность, хотя в целом Гермиона выглядела заметно посвежевшей по сравнению с последними днями.
Я наконец оторвался от разглядывания каждой черточки любимого лица и накрыл своим ртом ее мягкие губы. Жаркий, глубокий поцелуй…
— Северус… — ее стон прямо мне в рот, ее обжигающее дыхание на моем лице, ее требовательные пальчики, вдруг вцепившиеся мне в волосы — все сводило с ума, заставляя забыться.
Но не сегодня. Не сейчас. Опасно.
— Гермиона, мне нужно сейчас же уйти, — не открывая глаз, на грани слышимости проговорил я, разрывая поцелуй.
Но не спешил отстраниться. Наши лбы соприкоснулись, дыхание переплеталось, а руки только крепче сжимали друг друга в объятиях.
— Когда ты вернешься? — прошептала девушка свой вопрос. — Я хотела поговорить…
Я тут же отстранился, вопросительно заглядывая ей в глаза: от меня не скрылось, как девушка вся поникла и заметно погрустнела.
Ох, моя Гермиона.
Все будет хорошо.
Я вернусь.
Как и во все те разы, которым я уже потерял счет.
— Что-то срочное? — в сердце неприятно кольнуло: что именно хочет сказать мне Гермиона? Или что-то спросить? Или…
— Нет-нет, — прервала мои размышления девушка.
Заметил, как легкий румянец коснулся бледных щек. В который раз залюбовался ее свежей, невинной красотой.
— Поговорим, когда ты вернешься… — нерешительная улыбка и болезненный огонек в карих глазах.
— Вернусь, не сомневайся, — шепнул я, опять прижимая Гермиону к себе. — Меня не будет несколько дней, — честно признался я.
— Так долго? — испуг в ее голосе опять поднял в моей груди волну беспокойства и ощущение неминуемой беды…
Нельзя ей показывать свое состояние.
Нужно быть спокойным и уверенным. Тогда ей будет легче и надежнее.
— Не переживай, — зарылся пальцами в мягких прядках волос и тут же коснулся губами любимой макушки, — Тинки присмотрит за тобой.
— Береги себя, — сколько мольбы в ее приглушенном голосе. Гермиона уткнулась носом мне в грудь, а руками крепко обвила талию.
— Обещаю, — тихо заверил ее, понимая, что мне уже давно пора.
Не думаю, что Люциус так долго прощается с Нарциссой.
Еще один страстный поцелуй — и я отстранился от Гермионы.
Беспокойство никуда не уходило. Наоборот, оно становилось почти осязаемым…
Я тут же мысленно попытался заглушить непрошеные образы. Судя по его же плану, Кормак сейчас рыскает в поисках Повстанцев за много миль отсюда… Так что юнец сюда не сунется. А даже если сунется… охранные чары я проверял каждый день. Не должны подвести.