Женщина приручает лаской, мужчина - терпением

Svetarinara

Вот только потом мое подсознание все же решило взбунтоваться. И я в который раз пережила все заново: холодные руки, жесткие пальцы, мои, кажущиеся чужими крики, муки Рона, гримаса отчаяния и боли на его мертвецки бледном лице… и его остекленевшие глаза…

Отплевываясь от ледяных капель, я видела, как ухмыляющееся, ненавистное лицо Маклаггена принимает твои очертания… Ты выглядел таким обеспокоенным. Так крепко прижимал к себе…

Я не знаю, что со мной тогда произошло, но мне вдруг захотелось уткнуться носом тебе в грудь, закрыть глаза и вот так провести

остаток ночи. В твоих объятиях уже в ту минуту я почувствовала себя в безопасности: от тебя исходила неведомая сила и уверенность… Абсурдно… после всего пережитого, но это правда…

Твои ладони так аккуратно, так нежно и успокаивающе гладили по спине, прогоняя дрожь старых кошмаров…

Но я сама испортила эту минутку единения: решила рискнуть и попросить зелье. Я только подтвердила свою догадку: ты сразу заподозрил неладное. Как не пыталась запрятать свои мысли куда подальше, ты все равно выведал нужную цифру.

Как ты кричал, как смотрел… Я будто вновь почувствовала себя школьницей…

Вот только своими криками ты окончательно убил во мне надежду… мою глупую надежду на смерть — то, благодаря чему я выживала все эти месяцы.

Любимый, теперь я искренне тебе благодарна и за твои вспышки гнева, и за твои неумелые попытки быть нежным, и за твою непреклонность в данном вопросе… Теперь я тебе благодарна, что ты не дал мне уйти… помог вновь почувствовать себя живой, любимой, нужной…

Но тогда… тогда меня просто разъедало изнутри отчаяние…

Ты ушел, а я еще долго смотрела на захлопнувшуюся дверь. Мне почему-то захотелось, чтобы ты вернулся. Рядом с тобой было не так одиноко…

Когда непонятное оцепенение прошло, я, укутавшись в теплое одеяло и прихватив с собой подушку, перебралась на подоконник. Кажется, он уже стал моим любимым уголком.

Я не мигая смотрела на ночное небо, на эти далекие звезды… В голове мелькали разрозненные образы: Астрономическая башня, вечерние занятия с телескопом, романтические прогулки с Роном под присмотром этих немых свидетелей…

Но вот небо порезали первые лучи восходящего солнца, и мои ночные друзья растаяли в утреннем свете…

Ты с таким треском ворвался в комнату… Честно, я испугалась, хоть и не подала виду, именно поэтому даже не повернула голову в твою сторону. Боялась. Я боялась встретиться с тобой взглядом, опять увидеть ту ненависть, которую уже однажды созерцала и прочувствовала на себе. Прости, что считала тебя жестоким.

День тянулся и тянулся…

Знаешь, я все никак не могла выбросить тебя из головы. Мысленно перебирала события прошедших дней. Ты вел себя так противоречиво: то становился замкнутым, ехидным, бездушным, то совершенно другим: каким-то ласковым, человечным.

Иногда казалось, что даже черты твоего лица смягчались. В прочем, теперь я знаю твое настоящее лицо, любимый. Знаю, какой ты на самом деле…

Я слышала, как ты вернулся: было уже совсем поздно. Слышала, как ты замедлил шаги около моей двери, будто решаясь, а стоит ли входить.

Я сидела, затаив дыхание, обуреваемая странными эмоциями, противоречивыми

чувствами. С одной стороны я безумно боялась, что ты сейчас нажмешь на ручку и войдешь: ведь это могло означать только одно… но вот с другой… Я почувствовала что-то, очень похожее на разочарование, когда ты тихо проследовал дальше по коридору.

Мне было стыдно себе в этом признаваться, но я хотела твоей компании, хотела вновь ощутить то чувство защищенности, которое мне подарили объятия прошлой ночи.

Глаза предательски слипались, а страшные образы прошлого так и не собирались меня оставлять.

Мне казалось, я очень тихо выскользнула в коридор: раз ты разрешил пользоваться библиотекой — решила хоть так отвлечься. Только чтобы не заснуть. И опять ощутила почти детскую радость, поглаживая кончиком пальца причудливые завитки букв на разношерстных корешках.

Но стоило потянуться за приглянувшейся книгой, как раздался твой голос. Честно, я думала, ты меня убьешь за то, что я уронила этот том.

Мы молча смотрели друг на друга, и я понимала, что ты не злился, а скорее… беспокоился… Это было таким неожиданным для меня открытием, что я даже не поняла, как ты это сделал: твой поцелуй был чувственным, нежным, ничего не требующим взамен…

И опять вся ночь у окна: вот только сегодня звезды были затянуты пеленой. Наверное, утром будет туман или дождь…

Как же хотелось спать…

Но я боялась опять кричать в ночи, не хотела тебя будить, не хотела злить, не хотела, чтобы ты стал свидетелем очередной истерики. В глубине души я боялась, что твое терпение по отношению к моим странностям и недомолвкам просто лопнет.

Я постаралась себя привести в порядок, хотя прекрасно понимала, что от твоего зоркого взгляда вряд ли укроется то, что я ослушалась твоего приказа и так и не легла спать. Поэтому очень обрадовалась, когда ты даже не поднял на меня взгляд — так был увлечен утренней газетой.

Но в какой-то момент я почувствовала, что ты смотришь на меня, просто прожигаешь своими глазами, следишь за каждым движением… Северус, наверное именно тогда я наконец-то обратила внимание, какие у тебя прекрасные, бездонные глаза. И… мне нравилось то, что я видела. Я даже на секунду испугалась этой странной, абсурдной симпатии.

Твой вопрос по поводу того, почему я не выхожу из дома просто ошарашил: я и не думала, что можно… У мадам Харрис нам это было запрещено. Но еще больше меня смутила твоя проскользнувшая забота: ты попросил одеться потеплее.

Знаешь, твое решение возникшей проблемы меня удивило. И я даже позабыла о безопасности. Позабыла о том, что на Косой Аллее есть много знакомых, которые ни в коем случае не должны меня увидеть. Представляешь, что бы было, если бы Джордж или Билл увидели меня в тот день? Как бы я им объяснила, почему нахожусь в Лондоне, а не в Австралии? Как бы я им объяснила, почему иду в твоей компании, а не рядом с Роном? Они бы поняли, что дело нечисто… и скорее всего докопались бы однажды до правды. Очень горькой и страшной правды, которая могла стоить им всем жизней.