Женщина-призрак
Шрифт:
— Мне наплевать, как они себя вели; они, например, могли толкать вас обоих локтями на улице или где-нибудь в помещении. Сперва надо попытаться их найти. Не думаю, что вы были прозрачными. Кто-то должен был вас видеть. Итак, бар.
— Неизменный бар, — вздохнул Гендерсон.
— Бармен уже использован. Кто-нибудь другой может помочь. Любой, кроме вас двоих.
— Нет…
— Подожди. Не насилуй себя. Подумай. Такие вещи нельзя вспомнить так просто. Подумай, только не напрягайся.
Молчание длилось четыре
— Хорошо. Девушка в кабине повернулась и посмотрела ей вслед, когда мы уходили. Годится?
— Годится. — Карандаш Ломбера начал двигаться по бумаге. — Именно такие факты мне и нужны. Ты можешь сказать мне еще что-нибудь об этой девушке?
— Нет, еще меньше, чем о женщине, с которой я был. Я помню только поворот головы.
— Продолжай.
— Такси. Это было использовано. Он вел себя на суде,
как комик.
— Ресторан. Там была гардеробщица?
— В том-то все и дело. Я был один, когда вошел в зал и сел за стол. Призрак отправился пудриться. Когда она присоединилась ко мне, ее шляпка была с ней.
Карандаш Ломбера снова забегал по бумаге.
— В дамской комнате могла быть какая-нибудь служительница. Если ее не заметили рядом с тобой, то, может быть, видели без тебя. В ресторане головы поворачивались в ее сторону?
— Она присоединилась ко мне потом.
— Перейдем к театру.
— У входа стоял швейцар. Я помню его странные усы. Он с сомнением посмотрел на ее шляпку.
— Хорошо. Он годится. Что в театре?
— Мы немного опоздали и прошли на свои места в темноте. Лишь карманный фонарь освещал нам путь.
— Как насчет сцены?
— Ты имеешь в виду исполнителей? Боюсь, представление шло слишком быстро.
— Когда она вставала, это могли заметить и обратить внимание. Полиция опрашивала кого-нибудь?
— Нет.
— Так, это надо отметить. Мы не должны ничего пропустить. Понимаешь, ничего. Даже если в ту ночь рядом с тобой был слепой, я хочу… в чем дело?
— Стоп! — резко сказал Гендерсон.
— Что такое?
— Ты только что напомнил мне. Был такой слепец с кружкой. Когда мы уходили… — Он замолчал, увидев, что Ломбар что-то пишет. — Тебе это нужно? — недоверчиво спросил он. — Это же смешно!
— Ты так думаешь? — спокойно отозвался Ломбар. — Подожди, и увидишь. — Он продолжал писать.
— Это всё, больше ничего не было. Ломбар встал.
— Пойду займусь делом, — сказал он. У двери он остановился. — Да брось ты это занятие, — раздраженно сказал он, увидев, что Гендерсон перечеркнул еще одну черточку. — Они все равно ничего с тобой не сделают.
— Они уверены в обратном, — с иронией буркнул Гендерсон.
КОЛОНКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ВО ВСЕХ ГАЗЕТАХ
«Молодую леди, которая сидела в кабине бара „Ансельмо“ в 6.15 вечера 20 мая и повернула голову вслед женщине в оранжевой шляпке, прошу связаться со мной. Это крайне важно и касается личного
Ответа не последовало.
Глава 11
Пятнадцатый день перед казнью Ломбар
Полная женщина с растрепанными седыми волосами открыла дверь, из которой пахнуло капустой.
— О'Баннон! Майкл О'Баннон? И тут началось:
— Послушайте! Я уже сегодня была в вашей конторе. И там мне дали отсрочку до среды… Мы не пытаемея обмануть бедную беззащитную компанию. Конечно, пятьдесят тысяч баксов что-то значат, но…
— Простите, мадам, я по другому делу. Мне нужно поговорить с Майклом О'Банноном, который работал швейцаром в Казино.
— Да, припоминаю, у него была эта работа, — согласилась она. Затем слегка повернула голову и повысила голос, очевидно, чтобы ее слышал не только Ломбар: — Да, они теряют работу, а потом целыми днями сидят в кресле и не делают попытки найти другую. Сидят и ждут, когда работа сама придет к ним.
Откуда-то из глубины квартиры донесся звук, похожий на хриплый вой.
— Тут кто-то хочет видеть тебя, Майкл! — завопила женщина. И добавила, обращаясь к Ломбару: — Вам лучше зайти. Он сейчас сидит без отдыха.
Ломбар втиснулся в тесно заставленный холл, сделал несколько шагов по коридору и оказался в комнате, посреди которой стоял большой стол, покрытый клеенкой.
В кресле рядом со столом развалился объект его визита. Объект этот был не только без обуви, но и без верхней одежды, в одном белье.
— Чем могу служить вам, сэр-р-р? — раскатисто произнес он.
Ломбар положил на стол шляпу и сел, не ожидая приглашения.
— Мой друг хочет связаться кое с кем, — начал он конфиденциально. Он понимал, что этот разговор сопряжен для него с огромным риском. Такие люди ни в коем случае не хотят сотрудничать с полицией. — Для него это имеет огромное значение. Для него это. — все. Поэтому я пришел сюда. Вы могли бы вспомнить мужчину и женщину, выходивших из такси у театра, в котором вы работали в мае? Вы ведь, конечно, открывали им дверь?
— Да, я всем открываю дверь. Это — моя работа.
— Они в тот вечер опоздали и, очевидно, были последней парой, которой вы открывали дверь. На женщине была ярко-оранжевая шляпка. Вы еще проследили за ней взглядом, знаете, как это часто бывает, когда кто-нибудь проходит близко от вас.
— Бросьте это, — вмешалась женщина. — Если она была хорошенькая, он и глаз-то не сумел бы оторвать от нее. Я его знаю.
Мужчины не обратили на нее внимания.
— Он видел, как вы посмотрели на нее, — продолжал Ломбар. — Он случайно заметил и сказал мне об этом. — Он наклонился вперед. — Вы можете вспомнить? У вас хорошая память?