Женщина-рисунок

Тронина Татьяна Михайловна

Но это «навсегда» словно повисло в воздухе и уже явно напоминало «никогда».

Соня постаралась к этому времени закончить все свои дела в Москве – во-первых, съездила к тете Исы, воспитавшей его. Валентина Прокофьевна была погружена в пучину очередного сериала, слушала Соню невнимательно, от любых изменений в своей жизни категорически отказалась. Кажется, тетя Валя даже не совсем поверила в то, что ее воспитанник оказался особой королевской крови. Тетя Валя верила только мелодрамам. А страсти, царившие в реальной жизни, казались ей смешными и малозначительными…

Во-вторых,

сделала все прививки перед поездкой. В-третьих, Соня рискнула встретиться с мачехой и сводной сестрой. Вот они-то как раз были в курсе всего и живо интересовались подробностями. Ису они теперь заочно обожали… Ну и слава богу.

В-четвертых, Соня сдала последний эскиз кондитерской фабрике «Б. Чиркунов» – обертка конфет к очередному Валентинову дню. Что-то там опять про алое сердце с креативными цветами…

Она получила гонорар, поболтала с девушками в бухгалтерии, заранее поздравила всех с наступающим Новым годом и отправилась к выходу.

В вестибюле, уже празднично оформленном гирляндами и воздушными шарами, Соня столкнулась с Левой Итиным. Деваться было некуда:

– Лева, привет!

Итин слегка шарахнулся. Тут Соня, не видевшая его уже давно, внезапно заметила в своем бывшем поклоннике перемены: он похудел, а его прежде боевой взгляд стал затравленным. Теперь Лева не напоминал Вина Дизеля, героя боевиков. Скорее, он чем-то смахивал на неврастеничных героев э-э… Вуди Аллена.

– Сонечка, здравствуй.

– Лева, довезешь до станции? – бесстрашно спросила Соня (она торопилась домой, в надежде получить сообщение от Исы).

– Нет… Соня, прости! – бывший Вин Дизель опасливо оглянулся.

– Что случилось? Ты пешком? – удивилась Соня.

– Я на машине… Но, понимаешь… – Лева трагически пошевелил бровями, потом, подхватив Соню за локоть, повлек ее куда-то в сторону.

– Куда ты меня тащишь?!

– Сейчас… Я должен тебе все рассказать… Я должен кому-то это рассказать! У меня был единственный друг, Зина Бобринец, но она, понимаешь, вышла замуж за нейрохирурга и умотала в Америку… Мне даже поговорить теперь не с кем!

– Эта твоя Зина… она нашла жениха-американца? – с интересом спросила Соня.

– Нет! Никого она не искала! Этот нейрохирург – ее бывший одноклассник… Оказывается, всю жизнь ее любил, не мог забыть… Тут плюнул на все, приехал и увез Зинку… – Лева всхлипнул.

Они с Соней сели на скамейку в вестибюле перед большим зеркалом. Зеркало было разрисовано белоснежными снежинками…

– Я этого дядьку видел. Страшный, конечно, как смертный грех… такой кубик, полтора на полтора… где лицо, где задница, где руки, где ноги – не разобрать… конечно, руки, говорят, золотые… – бессвязно бормотал Лева.

– Для мужчин внешность не так важна… А Зина твоя – красавица? – спросила Соня, проникшись к Леве сочувствием.

– Ну так… добрая она очень. Не важно! Короче, я лишился единственного друга… – Лева вздохнул.

– Печально!

– Нет, ты не понимаешь… Печально не то, что Зинка умотала с этим америкосом, а то… Короче, Соня, – я женился!

– Лева,

какая прелесть! Я тебя поздравляю! – Соня потянулась, чмокнула Леву в щечку, слегка приобняв его. Теперь можно. Теперь Лева не представляет никакой опасности.

– Ты что делаешь?! – страшно перепугался тот и, словно возражая Соне, закричал: – Нельзя!.. – он повернулся к зеркалу и принялся тщательно изучать свою физиономию. Потом достал платок и потер щеку. Повернулся к Соне: – На мне не должно быть никаких следов. В смысле – помады. – Он обнюхал себя. – Ну вот. Духами твоими пахнет от рубашки… Блин.

Соня засмеялась.

– Да-а, тебе смешно…

– Левушка, прости… Не могу поверить, что ты женился! Как же это произошло?

– Это произошло год назад. Перед самым Новым годом! Короче, ехал я домой, и это… вижу тут, у станции, девушку. Хорошенькая, стройненькая, кудри, все такое… «Вас подвезти?» О, йес… Села в авто. Зовут Олей. Провели новогоднюю ночь вместе. Все супер… Наутро говорит – женись.

– Да? А ты?

– Я, естественно, ни в какую… Из-за одной ночи жениться? Ну уж нет! А Ольга мать вызвала. Свою. Из Сызрани.

– И что?

– Что-что… Мать у нее – танк. Как наехала на меня… гусеницами. Я не успел опомниться, как женился. Ольгу у себя прописал. И мать ее тоже…

– То есть ты сейчас живешь с женой и тещей? – удивилась Соня.

– Да. И… и жена моя, Ольга, сильно беременная, – Лева поковырял ногтем краску на зеркале.

– Поздравляю. Это счастье.

– Счастье?! А почему мне тогда жить не хочется? – встрепенулся Лева. – Господи, господи, и зачем я тогда притормозил, зачем к Зинке не поехал… О, горе мне, дураку!

– А почему ты меня до станции сейчас подвезти не можешь?

– Да потому что у меня кресла в салоне велюровые! К ним каждый волос прилипает, каждая ниточка… Если Оля увидит чужой волос на кресле – она меня убьет. Надо было мне не жадничать, кожаный салон заказывать! Уж к коже ничего не прилипнет!

– У меня волосы не лезут. И нитки с меня не сыплются… – Соня не чувствовала никакой обиды на Леву – за то, что тот отказывался ее подвезти. – Ну ладно, я побежала. А то на маршрутку не успею.

Соня попрощалась с Левой.

…У дороги, на остановке, стояла толпа народу. Соня оценила ситуацию – в следующую маршрутку она не влезет. И во вторую, возможно, тоже… Обычно Соня ехала до станции, потом пересаживалась на автобус и ехала до поселка. Получался приличный крюк, но зато спокойно и безопасно…

Соня подняла голову – за лесом плыло яркое солнце. Бывают такие дни в декабре, редкие, когда пылает на небосводе болезненно-яркое, холодное солнце…

Соня снова задумалась – до захода солнца был еще час. В обморок не упадет, добежит до дома раньше. Бояться нечего – теперь она этот лес знала как свои пять пальцев, заблудиться не могла. Дома – Бо, ждет ее. Бо пытался увязаться за ней сегодня (обычно он, как телохранитель, всюду следовал за ней), но Соня не разрешила. Уж в последний-то раз на работу сбегать – можно и без сопровождающих…