Женщина с глазами кошки

Полянская Алла

— Миссис Хиксли, вы ведете себя отвратительно. — Брекстон сжимает губы. — Мы сможем спастись, только если будем действовать сообща. Никто не придет нас спасать, мы должны сами о себе позаботиться.

— Я с места не сдвинусь до прибытия спасателей.

— Желаю удачи. Будете ждать их до конца своих дней, а наступит тот конец, может быть, очень скоро. За полчаса вы успели перессориться со всеми присутствующими.

— Мне до вас всех нет никакого дела. Когда я попаду домой, сразу позвоню сенатору Трессону, и тогда…

Мы с Эдом оставляем их ссориться и идем в кабину.

Трупы пилотов ее не украшают, а потому мы выносим тела летчиков в багажный отсек. Так же укладываем мертвую стюардессу. Я забираю свой чемодан и ставлю у двери. Затем достаю из шкафчика полотенца и прикрываю лица погибших. Это все, что я могу для вас сделать, ребята. Мне жаль. Ну а багаж остальных пусть стоит здесь — я им не носильщик, захотят — зайдут и возьмут. Пора бы заняться делами, раз уж кабина теперь пуста.

— Подожди, я тоже возьму свои вещи. — Эд осторожно переступает через тела и снимает с полки большую сумку. — Но если придется уходить, чемоданы нужно будет оставить.

— Носки и белье, туалетные принадлежности и медикаменты необходимо взять, если не хочешь остаться без ног, например. В джунглях любая царапина чревата такими последствиями, что подумать страшно.

Журналист кивает, и мы идем в опустевшую кабину. Самолет уткнулся носом в какие-то кусты, по стеклу ползают насекомые, но само стекло уцелело, что радует меня несказанно.

— Посмотрим, что у нас есть. — Эд достает карту. — От удара бортовой компьютер, конечно, накрылся, и все же попробуй его проверить. А я тем временем посмотрю, что смогу понять на карте.

Я усаживаюсь в кресло пилота и нажимаю все кнопки подряд, пытаясь оживить компьютер. Пустая трата времени, удар был очень сильным. Хотя… Что-то здесь не так, но что? Да многое не так! Ведь сначала заглох двигатель…

Экран вдруг замигал, на голубом фоне пульсирует надпись: «Уровень горючего — 0». Стоп, как это? А, теперь понятно, отчего заглох двигатель — без горючего он и не мог бы работать, такие правила игры.

— Что там? — Эдвард заглядывает мне через плечо. — Не может быть!

— Может. Потому-то мы и живы. Если бы взорвалось горючее, нас бы ничто не спасло, а так баки были пусты.

— А что же взорвалось?

— Пары, оставшиеся в баках. Меня другое интересует: как могло случиться, что закончилось горючее? Его либо сбросили в полете, либо не долили изначально. Тогда, возможно, дело в неисправных датчиках уровня горючего…

— За всем следит бортовой компьютер.

— Вероятно, сломался, и никто не заметил. Либо же с ним кто-то поупражнялся загодя, и он показал достаточный уровень горючего, а на самом деле баки не долили.

— Значит…

— Значит, кого-то из пассажиров хотели убрать. Остальные попали в ловушку за компанию.

Я прикусила язык, буквально проглотив продолжение: а чтобы уж совсем наверняка убрать, отравили пилотов, чтобы те ничего не смогли сделать. Но говорить об этом журналисту плохая идея, хватит и того, что я знаю. Между прочим, яд был медленно действующий, дозировку рассчитали с точностью до минуты. Дали его пилотам в аэропорту, потому что во время полета они ничего не пили — нет грязных чашек ни в

кабине, ни в отсеке стюардессы. Да я бы и заметила, если б девушка заходила в кабину, с моего места это было отлично видно.

Эдвард о чем-то размышляет, глядя на экран.

— А может, пилот сам сбросил горючее, зная, что таким образом дает нам шанс?

— Может, и сам. Но давай договоримся: остальным мы это все не расскажем, ладно?

— Ты права… А ты умная женщина, Тори Величко.

Я и без тебя это знаю, парень. Только лишь надеюсь, что нынешнее безобразие — не твоих рук дело.

2

В салоне висит напряженное молчание. Старик Брекстон раздраженно сопит, его азиатская орхидея по-прежнему медитирует, а Хиксли сидят, отвернувшись друг от друга. Когда я вижу мамаш, подобных Мерион, сразу начинаю радоваться тому, что у меня нет матери. Думаю, Джейк бы мне позавидовал, несмотря на кучу денег у своего семейства и знакомство с сенатором Трессоном.

— Вам удалось что-то узнать? — спрашивает Фрэнк Брекстон. — Какие новости?

— Компьютер умер насильственной смертью. — Эд не зря журналист, врет как по писаному. — Но если верить приборам и нашим исчислениям, то мы где-то в Колумбии или в Перу. А может, в Эквадоре, выбирайте, что больше нравится. В общем, где-то в этом районе. Вот и все.

— Не может быть! — Мерион Хиксли даже подпрыгнула на месте. — Мы вылетели из Майами и по времени должны были быть вблизи Ла-Паса. Мы что, кружили в воздухе? Как такое могло случиться?

— Не знаю. Я сказал все, что сумел понять. Очень надеюсь, что мы все-таки в Перу.

— Почему же?

— Потому что в Перу сейчас не ведутся боевые действия.

— Господи… — Мерион испуганно дернулась. — Какие еще боевые действия? Что вы имеете в виду?

— Только то, что в банановых республиках живут слишком горячие парни, которые никогда не бывают довольны правительством. — Эд ухмыляется. — Как только очередной диктатор пристраивает свою задницу в президентское кресло, тут же появляется новый претендент и начинается вооруженный конфликт.

— Дикари!

— Может быть, вы и правы, но точно известно только то, что здесь ни у кого нет стремления к миру во всем мире. Здешние мачо любят войну, она их развлекает и дает возможность самоутвердиться.

— Какие глупости вы говорите! — Брекстон злобно хмурится. — Вы ничего не понимаете!

— Лично я понимаю это именно так, а я уже несколько лет пишу репортажи из разных горячих точек.

Пока идет перепалка, вынимаю свою сумку из-под сиденья. Так, что у нас здесь? Аптечка, без которой я из дома никогда не выхожу, в ней антисептики, противозмеиная сыворотка, антибиотики и кое-какие другие медикаменты. Хорошо. Даже очень хорошо. Далее — мой походный набор инструментов, подаренный когда-то тетей Розой, он всегда со мной в поездках. Что мне еще может понадобиться? В чемодане, который теперь стоит в кабине, есть рубашки, носки, джинсы, белье, высокие ботинки. Неплохо, Тори. К тому же ты разжилась оружием и боеприпасами, что повышает твои шансы на выживание.