Шрифт:
Глава I
Какая нынче весна выдалась – на удивление! В марте уже снег растаял, апрель был веселым и звонким, а середина мая порадовала настоящей летней жарой. Ленивой, расслабленной. И люди смело скинули плащи и ветровки, открыли солнцу бледные тела, и никто, кажется, по своим делам не торопится… Вон, все скамейки в парке заняты, приткнуться некуда. Работать надо, делами обыденными заниматься, их ведь майской жарой не отменишь! А они сидят – расслабились…
Вон парочка сидит, обнимается. Вон там женщина пожилая присела, держит сумку на коленях. Лицо усталое, зимнее еще, бледное,
– Ну, и что будем делать, Темочка? – тихо спросила Катя. Наклонилась, поправила на голове у Темы панамку, вздохнула. – Я думала, мы в парке на скамейке посидим, а тут все занято… Может, на нашу любимую детскую площадку пойдем?
Тема дрыгнул толстыми ножками, потянулся в легкой прогулочной коляске, захныкал. Понятно, хочет своими ножками побегать. Да ведь она так и хотела – подрулить вместе с коляской к скамейке и выпустить его на свободу! Она бы села, а Тема топтался бы рядом, в поле зрения. Тем более это самое «поле зрения» сейчас просто необходимо, потому что телефон все время звонит… И надо обязательно отвечать, никуда не денешься. Потому что день рождения у нее сегодня. Сорок лет…
– Темочка, не хнычь, пожалуйста! Мы с тобой быстро до детской площадки дойдем! Вон, видишь, там выход из парка? Дорогу перейдем и сразу в наш любимый дворик попадем… Потерпи, Темочка…
Они давно облюбовали с Темой тот дворик, хоть он и не был близко от дома. А что делать? В их родном дворе детская площадка была в таком ужасающем состоянии, что гулять на ней было просто небезопасно. А тот дворик такой новенький, свеженький, а главное, забором не огороженный, как сейчас принято. Нет, правда, что за манера – дворы чуть ли не колючей проволокой обносить, чтобы враг не прошел! Разве мамаши с детьми – это враги? Подумаешь, дети на площадке поиграют… Тем более двор большой, места много. И малышни там собирается множество, и скамеек для мамаш, нянек и бабушек хватает. Не то что в парке…
Катя ускорила шаг, продолжая уговаривать Темочку. Впрочем, он и сам перестал хныкать, весело поглядывал по сторонам. Слава богу, характер у него не капризный. Лёля в его возрасте совсем другой была…
Лёля, Лёля… Доченька милая. Даже не позвонила сегодня, с днем рождения не поздравила. Забыла, что ли? Или на вечер все поздравления приберегла?
– Ну вот, Темочка, мы и пришли… Сейчас выпущу тебя из плена… Смотри, там уже и подружки твои в песочнице собрались, Танечка с Анечкой! Давай, топай к ним… Да не обижай, смотри, как в прошлый раз… Ты ведь знаешь, что девочек нехорошо обижать, правда?
Тема важно кивнул головой, и на этом воспитательная минутка закончилась. Танечка с Анечкой уже поглядывали на него из песочницы, хмурили бровки. Наверное, не забыли еще перенесенных давеча обид. Их мамашки тоже зорко следили за тем, как Темочка топает по направлению к песочнице, готовились тут же сорваться с места, если вдруг что-то пойдет не так… И на нее поглядывали с неким вызовом – чего, мол, в наш двор опять заявилась? Негде больше гулять, что ли?
Негде, милые мои, негде. Что ж вы сердитые такие, откуда чего взялось? Вон молодые какие, жили да радовались бы этому обстоятельству… Вот стукнет вам сорок
В кармане снова зазвонил телефон, и Катя скоренько вынырнула из грустных мыслей, надела на лицо улыбку. Когда улыбаешься, и голос по-другому звучит. Потому что он сегодня должен звучать радостно – день рождения все-таки!
Звонила младшая сестра Маша. Бодро протараторила ей в ухо дежурные пожелания относительно счастья, здоровья, семейного благополучия, и Катя поблагодарила ее так же дежурно. Нет, с Машкой у нее были прекрасные отношения – теплые, сестринские, – но все равно эти поздравления звучат как заезженная пластинка, одни и те же из года в год… Хоть бы чего-нибудь новенькое придумала, фантазии не хватает, что ли?
– Спасибо, Маш, спасибо… – проговорила еще раз. А что еще ответишь? Тоже ведь ничего другого не придумаешь…
– А чего такой голос у тебя грустный, Кать? – спросила Маша удивленно. – Вроде радоваться должна, сегодня ж твой праздник!
– Да какой там праздник… Сорок лет…
– И что?
– Да ничего… Знаешь, у меня такое чувство, будто я некий рубеж перешла и больше ничего хорошего у меня не будет…
– Да ну! Придумала тоже! В сорок лет жизнь только начинается! Не грусти давай, ты чего!
– Ладно, Маш. Не буду грустить. Вечером придете с девчонками?
– А как же? Придем, конечно! Мои близняшки уже соскучиться успели по Темочке!
– Как они, кстати?
– Да ничего, нормально… Учительница говорит, они способные. Хотя чего там поймешь, первый класс еще…
– Нет, они и впрямь у тебя умненькие девчонки, что ты!
– Ну, дай бог… Им глупыми нельзя быть, сама понимаешь. Вчера забрала их из школы, а они такие грустные обе… Спрашиваю – что случилось, мол? Дашка, как всегда, отмолчалась, а Сашка выпалила – почему у нас папы нет и не было никогда? Его вообще-вообще не было, что ли? Других ребят, вон, из школы папы забирают…
– И что ты им ответила, Маш?
– А что я могла ответить? Только давешнюю сказку рассказать про папу-героя, который погиб во льдах Арктики… Правду ведь не скажешь, что этот героический папашка исчез в неизвестном направлении, когда им еще и годика не было. И приветов не шлет, и алиментов не платит…
– А что, его так и не нашли? Вроде судебные приставы в розыск подавали…
– Не-а. Не нашли. Может, и правда окончательно сгинул. Да ну его, Кать… Еще не хватало о нем в твой день рождения говорить! В общем, поздравляю тебя, и не грусти давай… Придумала тоже… В сорок лет жизнь только начинается, помни об этом!
– Да, Маш, спасибо…
– Ну все, до вечера!
– До вечера, Маш…
Катя сунула телефон в карман, подумала про себя сердито – вот же ерунда какая, честное слово! Как же эта фраза въелась в бабское сознание – про жизненное начало в сорок лет! А все с того фильма началось, где она прозвучала впервые… И пошло, и поехало… Как вцепились в это «жизнь только начинается», так и оторваться не могут, и утешают сами себя… Да она и сама раньше так думала, чего там. Ничего страшного, мол… А вот сегодня стукнули эти самые сакраментальные сорок, и энтузиазма как-то поубавилось. Может, потому поубавилось, что она в свои сорок – уже бабушка. Можно сказать – здравствуй, старость. Какая такая жизнь может начаться у бабушки, интересно?