Женщина-сфинкс
Шрифт:
Снежко извлек из стопки сборник «Жертва любви». Следом на стол вывалилась еще одна тонкая книжица.
– А это еще что такое? – спросила Яся, беря ее в руки. – «Жертва муз», – прочла она удивленно.
– Эту я прихватил по ошибке, – признался Сашка. – Наверное, библиотекарша перепутала – названия-то похожи, а я не заметил.
Анна нехотя скосила глаза.
– Обложка какая странная, – проговорила она, задумчиво разглядывая изысканную гравюру.
Снежко вдруг встрепенулся, как гончая, взявшая
– Давайте по порядку, – со вздохом предложил он, подтянул поближе «Жертву любви» и на несколько минут замолчал, полностью погрузившись в изучение книги.
Яся успела заметить дату выхода на форзаце.
– Похоже, это переиздание, – шепнула она на ухо Ане.
– С чего ты взяла?
– Так год-то более поздний. Тысяча шестьсот одиннадцатый.
– Ты права. И обложка совсем другая. Кстати, слово «ANNALS» написано с ошибкой: «ANUALS»! – хихикнула Аня. – Оговорочка по Фрейду.
Макс не удержался и тоже фыркнул.
– Я все слышу, – сообщил Сашка, не поднимая глаз от книги. – Если учесть, что «анус» – это, грубо говоря, дырка в заднице, то получается просто похабщина. Целиком заголовок звучит как «Анусы Великобритании», однако… – он выдержал эффектную паузу, – я не думаю, что это опечатка.
– Ты думай, что говоришь-то, – укорила его Анна.
– А я этим и занимаюсь, – парировал Снежко. – Эта книжица – полное фуфло. В том смысле, что никакое это не переиздание. К тому же выпущена она как бы подпольно, в том смысле, что не зарегистрирована.
– Ну и что? – пожал плечами Макс, который собаку съел на частном бизнесе. – Налоги люди платить не хотели.
Снежко презрительно фыркнул.
– Налоги! – передразнил он. – Это вам не период оборзевшего капитализма. Это семнадцатый век. Тогда понятия были другие.
– Понятия всегда понятия, – усмехнулся Макс. – Или ты намекаешь на рыцарей плаща и шпаги?
– Не в этом дело, – поморщился Александр. – Издатели Блаунт и Лаунз были слишком респектабельны, чтобы заниматься мелким мошенничеством и выпускать незарегистрированные тиражи. Кроме того, штраф за это был много выше, чем сама сумма пошлины. Как видишь, овчинка не стоила выделки.
– Но ведь регистрации нет! – возразила Аня. – Почему?
– Да потому что это липа. Все, от начала до конца, и имя издателя, и дата выхода.
– Но зачем?
– Не знаю. Единственное правдоподобное объяснение после всего того, что мы узнали, – это попытка скрыть подлинную дату смерти Феникса и Голубя, – ошарашил их Снежко.
Почему-то они сразу ему поверили.
– Как же мы теперь разберемся? – грустно спросила Анна.
– Какая же из дат верная? – в унисон промолвила Ярослава Викторовна.
Снежко выглядел чрезвычайно довольным собой.
– Не все потеряно! –
– Это с тобой, что ли? – поинтересовался Макс с иронией.
– Нет, – гордо ответил Сашка, – с этой вот книгой. Если бы библиотекарша не ошиблась, эту загадку мы бы не разгадали ни за что!
Макс повертел в руках «Жертву муз» и хмыкнул:
– Мне и сейчас ничего не ясно.
– Поосторожнее, это ж раритет! – Снежко отобрал у друга ветхую брошюрку и аккуратно отвернул загнутый край обложки.
– А почему обложка такая нестандартная? – спросила Анна. – Она сантиметра на два шире, чем надо. Им что, было трудно сделать нужный формат?
– Хотите фокус? – Сашка прищурился. Все дружно закивали. Парень взял «Жертву муз» двумя руками и положил ее поверх «Жертвы любви». Слишком широкая обложка первого сборника идеально совпала с форматом второго. – Посмотрите на картинку, – попросил он, – только внимательно.
– Место похоже на Парнас. Ну да, а это Аполлон – у него на голове венок из лаврушки, а рядом какой-то тип с крыльями. Ангел, наверное. А что это они делают? – проговорила Аня.
– Костер разводят, – тут же откликнулась Яся.
– Жертвенный огонь, – поправил Снежко.
– Как скажешь, – подняла бровки домиком Анна, всем своим видом изображая смирение. – А зачем этот Ангел пинает маленького купидончика? Бедный малыш растерял все свои стрелы.
Снежко выразительно посмотрел на девушку, но Анна от этого не стала сообразительнее. Неожиданно для всех Макс первым нашел разгадку.
– По-моему, это намек на платонические отношения Феникс и Голубя. Стоп, это же совсем другая книга!
– Кажется, я поняла! – воскликнула Яся. – Саша пытается объяснить, что каким-то образом иллюстрация из «Жертвы любви» угодила в «Жертву муз», стала ее обложкой. То есть перед нами наглядная иллюстрация финала трагической истории любви и смерти загадочных супругов. Кстати, вот и сам Голубь взлетает над алтарем!
– В самом деле, – согласилась Аня, – я только сейчас заметила, что лица всех присутствующих на картине – это музы, что ли? – очень печальные, как на похоронах.
– Это и есть похороны, – закивал Сашка.
– Тут еще подпись есть. – Яся наклонилась пониже, чтобы разобрать витиеватые мелкие буквы: – «Мы принесли эту жертву в пламени чистой любви и искусства. Божественной милостью оба сгорели быстро». Брр, жуть какая-то.
– Неплохо бы узнать, о чем, собственно, речь в этой книжке, – заметил Макс. – Может, там сюжет схожий?
– Не без этого. История любви и смерти Джона и Елизаветы, которые скончались друг за другом в течение пяти лет после свадьбы. Одна странность: им было пятнадцать и одиннадцать лет соответственно.