Женщина Солнца
Шрифт:
– О Солнце! Этот человек, сидящий здесь, рядом со мной, стал одним из нас, и я должен назвать его в честь одного из наших предков. Поскольку ты благоволишь к этому человеку, дай ему великую силу в битве с врагом, дай ему долгую жизнь и счастье, так и теперь поступи так же с тем, кого я здесь и сейчас раскрасил твоим священным цветом. О Солнце! Я даю ему имя …
Он остановился, приставил трубку к моей голове и воскликнул:
– Мисум'и Пита!
– Ах! Ах! Хорошо! Сильное имя! Ты действительно один из нас! – закричали остальные.
Так я получил имя Мисум'и Пита (Древний Орел).
Когда Одинокий Человек и я вернулись в его вигвам, Пайота, едва мы вошли, воскликнула:
– Okyi, Мисум'и Пита!
– Я рада! Счастлива, что ты получил такое сильное имя, – сказала Мастаки.
– Но как ты узнала…
– Мы стояли возле вигвама Четырех Медведей и слышали, как он назвал тебя, – ответила она.
– А теперь, Мисум'и Пита, я расскажу тебе о священной церемонии, которая начнется завтра и продлится четыре дня, священное число, – сказала мне Пайота.
– Окан – это очень древняя церемония, идущая с тех времен, когда Лицо Со Шрамом вернулся, посетив Солнце в его доме на далеком острове. Ночное Светило, женщина Солнца, рассказала ему о ней и взяла с него обещание, что люди должны проводить эту церемонию в луну Зрелых Ягод, каждое лето, в знак благодарности за доброту Солнца к ним, и что женщины – и только добродетельные женщины – должны играть в ней главную роль. Поэтому женщины в этих четырех вигвамах – это те, чьи близкие, их мужчины, или их братья или сыновья, были либо сильно больны, либо оказались в большой опасности на войне с врагом, и они поклялись построить эту великую хижину в честь Солнца, если оно вылечит их больных, вернет домой их воинов целыми и невредимыми.
– Одну луну назад охотники принесли этим женщинам сто бизоньих языков для этой церемонии, и, пока они нарезали их на тонкие ломти, чтобы высушить, жрецы Солнца сидели с ними и пели сотню различных священных песен, и молились, чтобы языки были приняты великим богом неба и другим могучим богом, нашей Матерью-Землей.
Четыре дня назад эти женщины, давшие обет Солнцу, поставили свои четыре вигвама на этом чистом месте, и с тех пор они соблюдали пост и не пили воды, кроме как ночью. И все это время они почти постоянно молили Солнце сжалиться над всем нашим племенем, принять большую хижину, которую они должны для него построить, и дать всем нам долгую и счастливую жизнь.
Вот так! Я рассказала тебе, почему должен быть построен Окан. Завтра ты увидишь, как его строят, и что в нем делают люди.
– Ты забыла сказать ему, что материал для Окана был нарезан и принесен членами общества Всех Друзей, которые убили по крайней мере одного врага, – сказал Одинокий Человек.
– Верно. Я могу думать только о том, что я должна сделать завтра: принести жертву Солнцу! Совершить подношение ему священного языка; молиться о том, чтобы я могла быть полезной ему и моему народу! О, если бы я была одной из тех уважаемых женщин, там, в этих четырех вигвамах. Они близки, очень близки к великому небесному богу; прямо сейчас он слышит их молитвы, и его сердце радуется. О Солнце! О Ночное Светило! О прекрасная Утренняя Звезда!
Она горько плакала, и Мастаки и ее мать подошли и сели рядом с ней, гладили и утешали ее; и Одинокий Человек сказал:
– Нет, нет, дочь моя. Не плачь. Те, кто наверху, хорошо знают твое сердце; они знают, какая ты хорошая; так что, в это время священного Окана, радуйся, радуйся!
Успокоенная таким образом, девушка скоро перестала плакать, и мы все разделись, укрывшись одеялами, легли и уснули.
Рано утром следующего дня, когда я возвращался после освежающего купания в реке, молодой человек подстерег меня на узкой тропинке через лес.
– Мисум'и Пита, я пришел к тебе как проситель за Отскину (Рог), – сказал он.
– Ну?
– Ты знаешь, что Отскина – храбрый воин, и сердце у него очень доброе. Он давно хочет взять себе твою младшую женщину, Пайоту. Он знает, что ты еще по-настоящему не сделал ее своей женщиной, поэтому просит тебя позволить ему забрать ее. Если ты согласишься, он даст тебе двадцать лошадей, две из которых – очень быстрые охотничьи скакуны.
– Скажи своему другу, что мне жаль, что он хочет Пайоту. Я не могу позволить ему получить ее.
– Но подумай вот о чем, белый торговец: ты не такой, как мы; тебе не нужны две женщины, потому что у тебя нет вигвама, который нужно содержать, тебе не нужно охотиться и ставить капканы, чтобы жить. К тому же всем ясно, что ты любишь только Мастаки, твою сидящую рядом с тобой женщину. Со своей второй, Пайотой, ты обращаешься так, как будто она твоя родная сестра.
– Как бы я с ней ни обращался, она моя. Я всегда буду беречь ее, – коротко ответил я и пошел дальше к лагерю.
– Не будь слишком в этом уверен, – крикнул он мне вслед с такой угрозой, что я почувствовал некоторое беспокойство.
Когда я приблизился к нашему вигваму, Мастаки вышла, чтобы взять дров из наваленной у входа кучи, и я знаком попросил ее подойти ко мне и рассказал ей о моей встрече с посыльным Отскины.
– Ха! Опять Отскина! Долго ее добивается; даже говорил, что, так или иначе, он ее получит. Не говори Пайоте о его новом предложении, потому что она ужасно его боится. Мы должны внимательно следить за ней, чтобы у него не было возможности забрать ее у нас.
– Как? Разве мужчинам пикуни можно брать женщин силой?
– Нет конечно. Но три лета назад случилось вот что: один из наших мужчин полюбил девушку из нашего клана Маленьких Накидок. Он ей не нравился, она даже не хотела находиться с ним в одном вигваме. Однажды, когда она отправилась за дровами, он схватил ее и увез на своей лошади. Вожди послали членов общества Всех Друзей, чтобы спасти девушку. Тот мужчина занял позицию на высоком холме, и там убил девушку, и сражался со своими преследователями, пока они не убили его. Каким был этот человек, свирепым, безжалостным, который любым путем добивался своего, таков же и этот Отскина, который хочет получить Пайоту. Мисум'и Пита, для нее есть только один способ уберечься от него: она должна жить с нами в форте с глинобитными стенами.