Женщина-трансформер
Шрифт:
Полюбовалась на запечатлённый крик души страдающего от отсутствия женщин для развлечений озабоченного мужчины.
И полетела домой.
Спать.
Так что вот я и проснулась только что. Это сейчас 22.45 подходящего к концу тридцатого декабря. Ну и здорова же я дрыхнуть! Целый день проспала. А вчера вон сколько всего произошло. Нет, мне ничего не мерещилось, это точно. Вон они, тренировочные газеты, расписанные буквами, к стене до сих пор пришпилены.
Плохо, что я не догадалась сфотографировать свою замечательную надпись. Но ничего, утром можно будет съездить и посмотреть, как там на стене Антошка хочет секса. Чем он, интересно, завесит эту наглядную агитацию?
Обязательно съезжу.
Я сбегала на кухню, схватила пакет сока и стакан. Очень хотелось пить. Понятно, обезвоженный похмельный мозг страдает. Ну, зальём пожар.
Телевизор поздравлял меня с наступающим Новым годом изо всех своих электрических сил. В одиннадцать вечера начались новости. Я смотрела их, щёлкая по всем каналам подряд. Повсюду веселили как могли. И Дедов Морозов всяких демонстрировали, и рейтинги лучших подарков составляли. Ой, да неужели правда?! Среди комических событий за неделю показывали… сюжет про Антуана! Честное слово! Да ещё бы я своё творение не узнала! Лихая ядовитая девчонка-репортёрша стояла на фоне бело-розового роскошного дома. И там, в вышине, очень даже хорошо можно было разглядеть чёткие буквы и цифры. Сообщающие о скромном, но регулярном и неутолимом желании Антона.
– …Сегодня утром, как только рассвело, жители этого дома и все прохожие могли видеть странную надпись. Возмущённая общественность сразу вызвала милицию, – говорила телевизионная девушка. – Здание элитной застройки вдруг оказалось так бесстыдно испорченным. Под окнами квартиры на одиннадцатом этаже появилась эта надпись. Как видите, она весьма красноречиво говорит сама за себя. Комментарии излишни.
– Какой позор! Какой пример он подаёт нашим детям! – всунулась в кадр добропорядочнейшая женщина. За спиной у неё стояла немноголюдная возмущённая общественность.
– Мы такие деньжищи платили не за то, чтобы кто-то свои сексуальные проблемы рекламировал! – добавлял солидный дядя из толпы.
Я верила и не верила глазам. Значит, есть взаимосвязь событий! Значит, то, что я сделала, мне НУЖНО было сделать! Раз это по телевизору специально показали. Для меня показали, точно. Ведь я вполне могла бы на этот сюжет не набрести. Могла вообще сегодня телевизор не включать.
Антона не показали – по понятным причинам. В новостях пошёл следующий сюжет. Я стала щёлкать кнопками пульта ещё более оживлённо. Где ещё новости идут? Бамс! Опять! Опять показывают!!!
Другой канал тоже веселился по Антуашкиному поводу. Оказывается, в течение всего тридцатого декабря надпись под его окнами привлекла такое количество внимания, что на телевидение звонили все кому не лень. Эта съёмочная группа проявила активность и прорвалась к Антону домой. Мелькнул интерьер его подъезда, сам Антон. Рявкнул, хлопнул дверью, охотники за сенсацией остались с носом. Но это их не огорчило: надпись показали крупным планом и издалека – что особенно весело смотрелось. И теперь поступок безумца комментировал психолог. Он говорил о проблемах мегаполиса, о человеческом одиночестве и крике исстрадавшейся души. После психолога выступил участковый милиционер. Который попытался высунуться из окна своего милицейского офиса с баллончиком краски в руке и доказать, что таким способом сделать надпись нельзя. Его следственный эксперимент на этом не закончился. Рассказав, что он проверил все чердаки, крышу и опоры над квартирой Антуана, опросил жильцов из квартир этажами выше, милиционер пришёл к заключению, что следов альпинистов тоже нигде нет. А потому, как были нанесены буквы – загадка. Так закончил свою речь участковый. И развёл руками.
Развесёлая бригада продолжала потешать зрителей своего канала. И глумиться не переставала.
– По словам соседей, в квартире 199 живёт вполне респектабельный мужчина, – намеренно едва сдерживая улыбку, сообщал репортёр. – Который,
Он добавил, что теперь по требованию жилищного комитета элитного дома за косметический ремонт попорченного участка стены любитель граффити заплатит сам. Но приехать бригада строительных альпинистов сможет только после Нового года, а потому ещё почти две недели удивительная надпись на доме будет радовать всех желающих.
Картинка сменилась. Стали показывать что-то ещё более весёлое.
Хотя, казалось, уже веселее некуда…
Ну надо же – вместо торжества и логичного злорадства у меня в душе появилась какая-то самая настоящая… жалость к Антону. Ведь правда – когда-то теперь закрасят мои художества под его окнами. Только бы он не решился смывать свой позор сам – в смысле лезть стирать надпись! Ещё вывалится из окна, придурок, разобьётся!
Ну нет – Антон весьма и весьма осторожный. Он не станет так рисковать своей драгоценной жизнью. На всякий случай я позвонила Анжелке, попросила её набрать Антуана и спросить, как дела.
Она позвонила. Перезвонила мне. Дома его нету, Антуан ответил Анжелке с мобильного. Гуляет где-то. Ей было слышно, как ржут бабы, звенит посуда. Говорит, что завтра едет в какой-то пансионат Новый год встречать. Поздравил мою подругу. Счастья нажелал. Ай, ну до чего мужчина добрый! И гордый. Про меня не спросил ничего.
Ну, всё с ним хорошо. Поедет, значит, пережидать позор, ломанётся прочь из Москвы. Ну и попутного ветра, голубь!
Я не стала рассказывать Анжеле о своей акции. Потому что если расскажу, она сразу начнёт допытываться, как, что, в покое не оставит. А вдруг я сболтну лишнего – и придётся рассказывать вообще всё! Не то чтобы я собственной подруге не доверяла – а вот не могла именно эту тайну раскрыть. Про оборотня. И всё. Может, моё сознание контролирует организация мифических существ? Вот и ставит блоки – чтобы я не трепалась. Кто её знает…
Как бы то ни было, я сообщила Анжелке только, что мы с задравшим уже меня Антоном рассорились навеки и я всё-таки немножко переживаю за него. Ой, а не хватит ли от всех этих переживаний прекрасного Антуана скоротечная импотенция? Да ну, сам виноват – не будет столько о сексе думать!
А ведь мне полегчало. Правда! Что: сделал гадость – в сердце радость? Конечно, обвинить Антуана виноватым во всех своих проблемах очень просто и удобно. Обвинить и отомстить. А ведь на самом деле наверняка он не так и виноват. И вообще не виноват. Но ведь он не совсем дурак, он же взрослый мужчина, у которого была семья, и потому должен понимать, что мне, как нормальной женщине, хотелось любви, очага и проч. Но ему выгоднее было понимать другое: что меня можно просто приятно использовать. В этом он уверен до сих пор. Потому вновь и материализовался. И звонит. ЗвониЛ.
Так что ничем я его не обидела.
И сделала это для себя.
Потому что дурацкий образ Антуана после такого хулиганского демарша испарился из моих мозгов! Честное слово! Я пару раз хихикнула, вспоминая окна небоскрёба-двадцатидвухэтажки и письменное сообщение о том, что Антон хочет секса. Но и всё.
Ведь это не месть, нет, не месть. Это течение закономерности. Как в пьесе: завязка – кульминация – развязка. Это была развязка, герой снимает шляпу. Или ещё проще: подача – отдача. Ты мне, я тебе. И ситуация исчерпалась. Всегда бы так. В общем, теперь мы квиты. Всё. Дашь на дашь, баш на баш. Ты мне, Антуанчик, тогда по носу щёлкнул – чтоб я не забывалась, старая кляча, и замуж не просилась, переоценивая свои жалкие возможности. А я тебе сейчас – чтобы жизнь мёдом не казалась. Умный ты мой, по горшкам дежурный. Квиты.