Женщина в клетке
Шрифт:
Он опять взглянул на Сёс и ободряюще кивнул, словно надеясь, что это вернет ее к жизни.
Сёс сделала новую затяжку и затушила сигарету в пепельнице:
— У вас все?
Карл вздохнул. Это значит — от ворот поворот! Чего еще можно было ожидать от этой тетери!
— Да, у меня все.
— Хорошо.
Женщина подняла голову, и сразу же стало видно, что она привыкла разговаривать авторитетным тоном.
— Я уже рассказывала полиции про телеграмму и про то, что она собиралась с кем-то идти в кафе «Банкрот». Я видела, как она записала это в свой
— Кто это мог быть?
Она пожала плечами.
— Таге Баггесен?
— Да кто угодно! Ей со многими приходилось встречаться в Кристиансборге. Был еще человек в одной делегации, который проявлял к ней особый интерес. Таких было много.
— В делегации? Когда это было?
— Тоже незадолго до того, как она исчезла.
— Вы помните, как его звали?
— Спустя пять лет? Нет, ей-богу, не помню.
— Что это была за делегация?
Она посмотрела на него раздраженно:
— Что-то такое, связанное с иммунной защитой. Но вы не дали мне договорить. Мерета действительно получала цветы. Это несомненно был кто-то, с кем она поддерживала личные контакты. Я не знаю, какого рода и в чем там было дело, но все это я уже говорила полиции.
Карл поскреб себе под подбородком. Где это было написано?
— Кому, разрешите спросить, вы это рассказывали?
— Не помню.
— Может быть, Бёрге Баку из разъездной бригады?
Она ткнула в его сторону вытянутым пальцем. «Бинго!» — говорил этот жест.
Чертов Бак! Неужели он всегда так грубо отбирает, что писать, а что не писать в отчете?
Он посмотрел на добровольно выбранную Сёс Норуп соседку по камере. Щедрой на улыбки ее нельзя было назвать. Сейчас она с нетерпением ждала, чтобы он поскорее убрался.
Карл кивнул на прощание и собрался уходить. В простенке между окнами висели крошечные цветные портретные снимки и черно-белые фотографии ее родителей, сделанные в лучшие времена. Когда-то они, наверное, были красивы, но сейчас это трудно было разглядеть, так они были исчирканы и изрезаны. Он нагнулся поближе к маленьким рамочкам и по одежде и общим очертаниям узнал одну из газетных фотографий Мереты Люнггор. Ее лицо тоже оказалось скрыто под сетью мелких порезов. Оказывается, Сёс Норуп коллекционирует фотографии ненавистных людей! «Если немножко постараться, то и я, возможно, заслужу здесь почетное место», — подумал Карл.
На этот раз Бак в виде исключения оказался в своем кабинете. Кожаная куртка на нем выглядела крайне помятой — несомненное доказательство, что он трудится не покладая рук, денно и нощно.
— Карл, разве я не говорил тебе, чтобы ты не врывался без предупреждения? — Он хлопнул по столу блокнотом и сердито посмотрел на вошедшего.
— Ну и напахал же ты в этом деле, Бёрге, — сказал Карл.
Что уж там больше подействовало — обращение по имени или брошенное обвинение, но реакция была что надо. Все морщины на лбу Бака вздыбились до самой плеши.
— Мерете Люнггор за несколько
— Ну и что? — Взгляд Бака выражал крайнее презрение.
— Мы ищем человека, который мог совершить убийство. Может быть, ты упустил это из виду? Вполне вероятно, что это был любовник.
— Все это уже было проверено.
— Но не отражено в отчете.
Бак устало пожал плечами.
— Карл, брось суетиться. Не тебе критиковать чужую работу. Мы носимся так, что земля под ногами горит, а ты тут только штаны просиживаешь. Неужели ты думаешь, я этого не знал! Я пишу в отчете то, что важно, и это мне решать, — сказал он и швырнул блокнот на стол.
— Социальный советник Карин Мортенсен, наблюдая за игрой Уффе, заметила признаки того, что он помнит автомобильную аварию, а ты в отчете этот факт опустил. В таком случае он, возможно, помнит что-то, что произошло в тот день, когда пропала Мерета Люнггор. Но похоже, тут вы не добились особых успехов.
— Карен Мортенсен, Карл. Ее зовут Карен, а не Карин. Ты хоть сам себя слышишь, когда говоришь? Нечего тут читать мне нотации по поводу тщательности!
— В таком случае ты, вероятно, отдаешь себе отчет, какое значение могут иметь показания Карен Мортенсен?
— Ой, да заткнись ты лучше! Все это мы уже проверили. Уффе ни черта ни о чем не помнит. Он же чокнутый!
— За несколько дней до смерти Мерета Люнггор встречалась с каким-то мужчиной. Он появился в составе делегации, которая занималась исследованиями в области иммунной защиты. Об этом ты тоже ничего не указал.
— Не указал. Но это проверялось.
— Так значит, ты знал, что с ней установил контакт какой-то мужчина и что она на него положительно реагировала. И ведь секретарша Сёс Норуп тебе об этом рассказывала, как она говорит.
— Ну да, черт возьми! Конечно же, я это знаю!
— Почему об этом ничего не сказано в отчете?
— Ну, не знаю! Наверное, потому, что, как выяснилось, этот человек умер.
— Умер?
— Да, сгорел в автомобильной аварии, на другой день после того, как исчезла Мерета. Его звали Даниэль Хейл, — произнес Бак с нажимом, чтобы показать Карлу, какая у него хорошая память.
— Даниэль Хейл?
За прошедшие годы Сёс Норуп это забыла.
— Да. Какой-то тип, участвовавший в исследованиях плаценты и приходивший с делегацией, которая обращалась в Риксдаг с просьбой выделить средства. У него была лаборатория в Слангерупе.
Бак сообщил это очень уверенно, значит, тут он опирался на проверенные сведения.
— Если он умер только на следующий день, то вполне мог иметь отношение к исчезновению Мереты Люнггор.
— Не думаю. В день, когда она утонула, он как раз вернулся из Лондона.
— Он был влюблен в нее? Сёс Норуп намекала на такую возможность.
— В таком случае он заслуживает сочувствия — она-то им не заинтересовалась.
— А ты уверен, Бёрге?
Определенно, Бак болезненно реагирует, когда его называют по имени. Надо это учесть и повторять почаще.