Женщина: взгляд изнутри
Шрифт:
Вроде, ребёнок уже есть, глянула Лиза в карточку. Чего уж тут стесняться?
– Тогда проходите, раздевайтесь.
Лиза дала время пациентке, неторопливо натянула одноразовые перчатки и подошла к креслу. И обомлела.
– Знаете, – начала она как можно мягче, – насилие не является нормой. Вы не обязаны его терпеть. Ничто не стоит вашей свободы и здоровья. Я обязательно всё зафиксирую и отражу в карточке. В любой момент вы можете подать заявление в отделение милиции и рассчитывать на мои показания. Я вам дам телефончик службы…
– Вы
– Вы замужем? – уточнила Лиза. – Это он с вами делает? – она сделала жест в сторону воспалённо-припухших, натёртых гениталий.
– Да, я замужем, – с той же интонацией ответила потерпевшая. – А что, что-то не так?
– Да как вам сказать… Вообще-то секс должен дарить наслаждение. В принципе, – Лиза с ужасом думала о том, как она будет лезть зеркалом туда. Она, конечно, бессердечная, но всему же есть предел. А осмотреть надо.
Врач потянулась к столику с инструментами и достала оттуда тюбик с лубрикантом.
– Да какое уж тут наслаждение, – вскрикнув, пожаловалась пациентка. – Как дочку родила, так никакого удовольствия. Порвалась я вся на родах. Швы эти ужасные…
Лиза заглянула внутрь. «Да, девочка, ты даже не представляешь, насколько они ужасные, – подумала гинеколог. Руки бы этим тварям с медицинскими дипломами оторвать!» Ощущение было, что врач, который зашивал роженицу, просто, не напрягаясь, стянул всё щепоткой и так парой стежков зафиксировал.
– Доктор сказала, через полтора месяца нужно начинать разрабатывать… Мы с мужем и начали… Ему-то хоть каждый день. А мне… неприятно.
Хо-хо, неприятно… Представьте, что у вас вся нога стёрта до крови. А на неё туфельку узенькую, её натершую, снимают – надевают, снимают – надевают, и так несколько минут. Неприятно, да? «Остаётся лишь надеяться, что у этого изверга надевалка быстро кончается», – мрачно размышляла Лиза.
– Естественно, неприятно. После родов в принципе слизистая влагалища восстанавливается медленно, поэтому выработка естественной смазки у многих женщин затруднена. А швы сами по себе не источник блаженства, а в условиях сухости так вообще девайс для продвинутых мазохистов, – заметила Лиза, пока брала мазок. – Поэтому нужно пользоваться дополнительной смазкой.
– А мы пользуемся, – удивила Лизку пациентка.
– И чем же?
– Вазелином, – причём сказано это было тоном: «Доктор, вы что, об этом же каждый первоклассник знает!»
– Народный фольклор, милочка, может, и источник мудрости, но уж никак не медицинских знаний. Вазелин, вопреки своей репутации, не просто непригоден в качестве лубриканта, он сушит слизистую и замедляет процессы заживления. Вы разве на себе это не чувствуете? Одевайтесь.
– Но мы думали…
– А вот это сомнительно. Для ваших целей следует применять специальные лубриканты. Причем настоятельно рекомендую не скупиться. Две недели – никакого секса, – на лице пациентки мелькнуло облегчение. –
– Это вы мне про онанизм говорите? – вспыхнула пациентка.
– Нет, это я вам про шов. Но чем такой секс, уж лучше мастурбация. Через две недели придёте провериться.
Лиза устало рухнула на стул.
Пациентка попрощалась.
– Слава богу, я уж думала, этот поток никогда не закончится, – продемонстрировала Олечка типичную профессиональную реакцию, которую ещё неделю назад посчитала бы недопустимой.
– Да, сколько там у нас уже накапало? – Лиза потянулась за сотовым.
Экранчик оповестил её о двух пропущенных звонках.
От Евгения.
Лиза предвкушающе хмыкнула и нажала на кнопочку вызова.
Длинные гудки сменились довольным: «Да-а-а».
– Добрый вечер, вы мне звонили? – вежливо поинтересовалась Лизка.
– Конечно, Елизавета Сергеевна. Хотя вы могли бы и сами позвонить и поинтересоваться моим самочувствием, – сочился любезностью голос в трубке.
– Ага, позвонить и поинтересоваться самочувствием… А у кого? – лицедейка изобразила живейший интерес.
На том конце повисла пауза.
– Это Евгений Горский звонит, – после смешка послышалось с той стороны. – Вам ещё не нужны мои профессиональные услуги?
– А-а-а… Евгений… э-э-э Петрович, кажется? Простите, телефончик ваш не сохранила. Нет, в услугах пока не нуждаюсь. Вас уже совесть долгом замучила?
– Почти. Я ведь вас даже и поблагодарить-то толком не успел. Не в том состоянии был. Могу я пригласить вас на ужин?
– Только при условии, что профессиональная услуга останется за вами.
– А вы точно в медицине работаете, а не в торговле? – хохотнул Евгений Петрович. Который Змей. – Согласен. Сегодня можете?
– Нет, сегодня не смогу.
– Прямо никак-никак?
– Прямо никак-никак. Стас не поймёт.
– А Стас – это кто? – настороженно спросил Змей.
– Стас – это Станислав Борисович, наш заведующий отделением. Я сегодня в роддоме в ночь. А вот вечером в пятницу я буду свободна.
– Тогда до пятницы. Созвонимся?
– Хорошо. До свидания, Евгений Петрович.
– До свидания, любезнейшая Лизавета Сергеевна.
«А жизнь-то налаживается», – подумала Лизка.
– А вы правда у Дёжнева работаете? – с интонацией «ого!» спросила Олечка.
– Да, а что в этом такого? – Лиза удивлённо взглянула на девушку.
– Мы у него на практике были. Такой душка! И, говорят, неженатый. Жаль только, в возрасте…
– Да какой там возраст, ему в прошлом году сорок исполнилось.
– Для вас, – «старой кошёлки», читалось между строк, – он, наверное, не старый. Хотя ради такого мужчины я бы на возраст бы не посмотрела… – Оля мечтательно уставилась в потолок.