Женщина: взгляд изнутри
Шрифт:
— Кать, обычно когда мужчина говорит, что хочет ребенка, это означает, что он В ПРИНЦИПЕ не против. Вот вы часто сексом занимаетесь?
— Теперь уже реже…
— Сколько раз в неделю?
— Лиз, ну что за вопросы? Достаточно часто, чтобы залететь.
— Тоже мне пионер-герой. Сколько раз?
— Семь-восемь…
— Я так и думала. Сейчас он тебя хочет больше, чем ребенка. Потому что противном случае ограничился бы одним — двумя. Сперматозоиды нуждаются в созревании. А так вы весьма успешно предохраняетесь естественным
— То есть ты думаешь, что у меня есть шанс родить свою маленькую девочку? — в голосе Коти блеснула надежда.
— При таком сексуальном аппетите будущего папаши у тебя больше шансов родить мальчика.
— В смысле?
Лизка пожала плечами. Ну как вот работать с таким уровнем полового просвещения у населения?
— У-хромосома значительно легче, поэтому сперматозоиды, которые отвечают за мальчиков, бегают быстрее. Но при этом меньше живут. Их так и называют — «зайцы». Ну там, мальчики-зайчики. Если половой акт произошел в момент овуляции, вероятность того, что они первыми доберутся до цели, выше. «Женские» сперматозоиды — «черепахи» — наоборот, тяжелее, но живут дольше. У них больше шансов, когда половая жизнь нерегулярна. В этом случае побеждает тот, кто умеет ждать. Кроме того, у женщин с выраженными лидерскими наклонностями вообще больше шансов родить мальчика.
— С чего это?
— Это биологически оправдано. У доминантной самки выше шансы вырастить более сильного, здорового, доминантного самца. И природа не может не воспользоваться такой возможностью. С другой стороны, у слишком доминантного мужчины больше шансов получить девочек. Это тоже разумно с точки зрения биологии — младший самец будет восприниматься как соперник. Не даром же мальчики отстают в физическом развитии от девочек… Ладно, что-то я увлеклась. По большому счету, вероятность 50/50. Так что — как случай, бог-изобретатель, решит… Успокоилась?
— Да вроде.
— Вот и хорошо. Ромашку попей, витаминки. И не вешай нос. Муж тебя любит, ты его любишь, нашла о чем переживать! Все, иди. Тимур за тобой заедет?
— Я ему не говорила, что пойду сюда. Просто он сегодня предупредил, что задержится. А у тебя прием вечерний… А ты еще не идешь?
— Неа. Мне после приема еще нужно бюрократией позаниматься… Пока-пока!
— Пока! Спасибо, Лиз! Чтоб я без тебя делала!
— Иди уже.
Лиза еще какое-то время смотрела на закрытую дверь.
Нет, она ни капли не сомневалась, что Котя Альдиева — в девичестве Кошкина — рано или поздно забеременеет. Кто бы сомневался — зная Тимурову-то настойчивость. И это знание рождало гаденькое чувство зависти… Нет, не к их семейной идиллии — уж сама бы Лизка в одном доме с Тимуром жить под угрозой расстрела бы не согласилась. А к их будущему ребенку. Котя была младше на три года. Самой Лизе было тридцать пять. Годы стремительно улетали в трубу. Она принимала чужих малышей, держала их на руках, они дрыгали своими маленькими ножками
Но вот какая неурядица — для того, чтобы завести ребенка, одного ЕЕ желания было недостаточно. Нужно было желание еще одного члена общества. И было бы крайне желательно, чтобы этот член соответствовал Лизиным представлениям о биологическом отце ее ребенка. И захотел с нею встречаться достаточно долго, чтобы все получилось. И не хотел большего. Потому что мужчина — вещь хорошая, но по своему опыту Лиза знала, что заводить его в своем доме не стОит.
Ладно, что травить душу, подумала Лиза. Достала сотовый и набрала знакомый телефон.
Женька сидел в кабинете исполнительного директора и смотрел на оного с плохо скрываемой жалостью. Собственно, по должности он был не Женька, а Евгений Петрович Горский — как-никак начальник службы безопасности не последнего в городе предприятия. Да и по возрасту ему тоже отчество уже полагалось — 36 лет, все-таки. Но сам он воспринимал себя по-прежнему Женькой. В самом крайнем случае — «Змеем Женькой». «Змей» — это было такое заслуженное звание. Заслужил, в смысле. Тимур, его друг, и до недавних пор — бессменный соратник во всевозможных развлечениях, был мрачен, как своды замка Ив.
— Ты чего глядишь сычом? Аль кручинишься об чем? — не выдержал Женька.
— Прости, Жека, но супружница из тебя весьма сомнительного качества, — хмыкнул Тимур на фразу из «Федота».
— Увы, ты меня в роли мужа тоже мало привлекаешь, пра-ативный, — нараспев произнес Змей. — Нужно отдать должное твоей жене, последние полгода печалиться и кручиниться ты стал гораздо реже. Но глубже. Что там Катька твоя опять учудила?
— Ей снова предложили выездной проект.
— Надолго?
— На неделю. Может, дней на десять.
— Так радоваться же надо. Отдохнешь, соскучишься, любить с большей силой будешь.
— Ничего ты не понимаешь, — поморщился Тимур.
— Не понимаю. И понимать не хочу. Нельзя давать женщине такую власть над собой.
— Да причем тут власть! Мне ее просто не хватает. Знаешь, что такое «фантомные боли»? Когда у человека ампутируют конечность, а она у него ноет, словно все еще есть? Вот когда Котька уезжает, я чувствую себя примерно так же. Будто у меня отрезали руку, а она у меня болит…
— Обезболивающие надо принимать. На грудь. И все фантомные боли как отрежет. Отвлечься, опять же, не помешает. Сходить в поход по местам боевой славы со старым другом, например. Ты не поверишь, но, несмотря на твою женитьбу, бары нашего города все еще работают.
— Ой! Змей Женька — лучший в мире лечитель фантомных болей с моторчиком. В одном месте. Старый друг просто извелся весь без походов… У тебя нынче — силами той же Катьки — новый друг для этих целей появился.
— Старый друг, Тимур, лучше новых двух…