Женщина: взгляд изнутри
Шрифт:
— Не боишься, что Лизка узнает?
— Интересно, как?
Тимур пожал плечами, мол, кто их, этих женщин, поймет?
— А ты что, решил совсем на узел завязать?
— К чему такие суровые меры? Беременность — не болезнь. И для мужчин совершенно не заразна, — хмыкнут Тим чему-то своему.
— И что, прямо совсем разнообразить не тянет?
— Жек, мамзели с Котькиным творческим подходом стоят столько, что даже для меня это накладное удовольствие. А быстрый перепихон…
— Это охота, брат. Выслеживаешь, сидишь в засаде, загоняешь, подсекаешь — и…
— …и все кончено. Жертва повержена, кровь пролита…
— А вот девственницы — это не мой профиль.
— Метафизическая кровь, Змей. И что дальше? Поломал игрушку, пошел искать следующую? nbsp; — «Слома-ал», «игру-ушку»… — передразнил Женька приятеля. — Я им приключение дарю. Освещаю их тусклые жизни яркими переживаниями. Потрясающим сексом. Благодарить не нужно. Просто я такой добрый волшебник.
— Хм… А они, которые «загнанные» и «подсеченные», тоже так думают? — с повышенной серьезностью и заботой о благе человечества во взоре полюбопытствовал Тимур.
— О, какие высокие ценности! Осмелюсь спросить — и давно ли?
Тим хохотнул:
— Кто старое помянет — тому глаз вон!
Змей показал интернациональный неприличный жест с использованием среднего пальца:
— Слабо тебе дотянуться до моего глаза. Размяк и раздобрел ты в своей семейной жизни. У тебя там яйца-то еще в наличии?
— Евгений Петрович, откуда такой нездоровый интерес к яйцам размякшего и раздобревшего приятеля? — Тим кокетливо поиграл бровью.
— Кто про что, а вшивый про баню, — отмахнулся Женька и двинулся в сторону раздевалки.
Развивая тему про баню, точнее сауну, Женька признался себе, что отвлечься с блондинкой не удалось.
Все зло — от баб.
Или их отсутствия.
— Всё, Маш, слазь. Так, визуально, вроде все чистенько. Мазочек взяла, в понедельник забеги по результатам. А вообще, мой тебе совет — бросай к чертовой бабушке.
— Елизавета Сергеевна, всего год остался. А потом брошу. Совсем-совсем. А сейчас мне никак нельзя. За универ мне кто платить будет? Жилье на что снимать? И жить как-то надо… Назад, к себе в деревню, я не вернусь. Наизнанку вывернусь, грудью лягу, а не вернусь.
— В втоем ремесле — это дело ну-ужное… Знаешь, денег всегда мало. Сейчас за учебу не хватает, потом не будет хватать на шубу-машину-квартиру.
— Не, я как закончу, на нормальную работу пойду. На завод, по специальности.
— Ага. Приходишь ты в отдел кадров, а там твой вчерашний клиент сидит. Вот и вся твоя работа. Захочешь замуж выйти, а мужу — так и так, невеста твоя
Маша сморщила носик и скривила губки:
— Елизавета Сергеевна, сколько раз вам говорить, я не снимаюсь на панели, я оказываю эскорт-услуги.
— Та-та-та, — согласилась Морозка с баварским прононсом, — а проверяться ко мне раз в месяц ты ходишь, потому что боишься, что гонококки на тебя с руки сопровождаемого переползут. Или бледная трепонема прицепится. От совместного пользования театральным биноклем. Неужели тебе самой не противно со старыми, пьяными и страшными мужиками по гостиницам и саунам обтираться?
— Ну почему же сразу старыми и страшными? Вчера вот, например, нас в «Олимп» приглашали. Так знаете, там такой хорошенький начальник службы безопасности…
— Это такой азиат? — осторожно забросила удочку Лиза.
— Не, азиат — это у них директор. Он тоже ничего. Только больно правильный. К нему на кривой кобыле не подъедешь. А этот такой светленький. И молодой, и красивый, и обходительный… Вы себе даже не представляете…
— Да уж, где мне, — мрачно согласилась Лиза.
— А какой он щедрый в сексе… М-м-м-м, — мечтательно потянула блондинка, застегивая джинсы. — Его, кстати, Евгений зовут. Он так на меня смотрел вчера! И не женат, я узнавала. Как знать, может…
— Маша, — устала выдохнула Лиза, — ты опять «Красотки» насмотрелась?
— А что, такое бывает, я читала.
— В любовном романе?
— Знаете, вы мне просто завидуете.
— Конечно, завидую, Маша. Знаешь, у нас, у старых дев, такое случается, — подмигнула она пациентке.
— Да вовсе вы не старая, что вы на себя наговариваете, — возразила сердобольная блондинка.
Дожилась, подумала Морозка, глядя вслед девушке, уже проститутки жалеют.
Хорошо, что Машка не знает, как дела обстоят на самом деле. Еще бы и посмеялась…
Размечталась, ты, Лизка, поплыла, как мороженое на солнце.
Забыла, с кем и зачем имеешь дело.
Но ничего, Вселенная не дремлет. Н-на тебе напоминальчик с правого колена.
А чтобы не расслаблялась!
Женька собирался к Лизе.
События последних несколько дней привели его к неожиданному выводу: ему надоело их противостояние. Надоело натыкаться на Лизины шипы, надоело пробираться сквозь ее настороженность и недоверие.
Нет, сама Лизка ему не надоела.
У Женьки хватило смелости признать, что он начал привыкать к ее регулярному присутствию в своей жизни. И даже, — да, это противоестественно, но куда деваться? — стал воспринимать ее если не как приятеля, то как нечто, очень к тому близкое.