Женщина за колючей проволокой
Шрифт:
– Я согласен поступить подобным образом, господин адвокат, - сказал судья после некоторых размышлений.
– Но веская ли у вас причина, чтобы требовать подобное?
– Ваша Честь, я пытаюсь выяснить важный для дела аспект, но пока не могу сказать об этом, поскольку это преждевременно демаскировало бы линию защиты.
– Хорошо, - согласился судья Фиск.
– Мы, в принципе, всегда допускаем максимум свободы в защите, в рамках закона, естественно. Заседание прерывается на десять минут, чтобы можно было взять отпечатки пальцев у свидетельницы. Листок с ее отпечатками будет помечен
– О!
– воскликнул Ормсби.
– Мистер Мейсон может прибегать к любым уловкам, это не помешает...
– Достаточно, господин обвинитель!
– перебил его судья.
– Вы не должны обсуждать решения Суда.
Как только судья удалился, журналисты окружили Мейсона, атакуя его вопросами. Но он ограничился улыбками, неустанно повторяя: "Пока мне вам нечего сказать, господа".
Когда судебное заседание возобновилось, Ормсби сказал с негодованием:
– Ваша Честь, все было исполнено так, как приказал Суд и оба листка были тотчас же подвергнуты экспертизе. Но нет никакого сходства между отпечатками, представленными господином защитником, и отпечатками свидетельницы. Это видно невооруженным глазом. Мы убеждены в том, что мистер Перри Мейсон отлично знал, на что идет. Это было сделано для того, чтобы произвести впечатление на присяжных и запугать свидетельницу.
Самым невинным тоном Мейсон ответил:
– Если эксперт, на которого вы ссылаетесь, готов под присягой показать, что моя серия отпечатков не соответствует отпечаткам пальцев свидетельницы, то я не буду ставить под сомнение его знания. А пока же я остаюсь при своем мнении.
– Очень хорошо!
– бросил помощник окружного прокурора, с трудом сдерживая раздражение.
– Будьте добры, миссис Палмер, покиньте на время зал суда. Я вызываю свидетеля Гервея Лавара!
– Мистер Лавар - это эксперт, проводивший сравнение отпечатков пальцев?
– спросил Мейсон.
– Да.
– Прекрасно.
Эксперт принес присягу и Ормсби сказал ему:
– Мистер Лавар, я предъявляю вам два листка, отмеченные соответственно "А" и "Б", на которых имеются отпечатки пальцев. Скажите мне, на котором листке находятся отпечатки пальцев Надин Палмер?
– На листке "Б".
– А на листке "А"?
– Серия отпечатков пальцев, которые мистер Мейсон представил свидетельнице, спрашивая, ее ли это отпечатки.
– Существует ли сходство между отпечатками на листке "А" и отпечатками на листке "Б"?
– Нет.
– Имеется ли на листке "А" один или несколько отпечатков, которые оставлены Надин Палмер, отпечатки которой находятся на листке "Б"?
– Нет, ни одного.
– Других вопросов нет!
– заявил помощник окружного прокурора с жестом отвращения.
– Я сохраняю за собой право продолжить перекрестный допрос свидетеля, - объявил Мейсон.
– Я требую, чтобы эти два листка были приняты как доказательства защиты номер один и номер два.
– Пусть будет так, - постановил судья Фиск, в то время как помощник прокурора ограничился пожатием плеч.
– Миссис Палмер может занять свидетельское место для продолжения перекрестного
– У меня нет больше вопросов к свидетельнице миссис Палмер, Ваша Честь, - сказал Мейсон.
– Желает ли господин обвинитель задать вопросы свидетельнице?
– Нет, Ваша Честь.
– Очень хорошо, вы свободны миссис Палмер.
– У меня нет других свидетелей, Ваша Честь, - объявил помощник окружного прокурора.
– Слово предоставляете защите, - объявил судья Фиск.
– Я вызываю, - сказал Мейсон, - своего первого и единственного свидетеля: Эстелл Ранкин.
– Это ваш единственный свидетель?
– не смог удержаться пораженный Ормсби.
– Да, - ответил Мейсон и вежливо уточнил: - Я думаю, другого не понадобится.
Эстелл Ранкин, красивая рыжеватая девушка с большими черными глазами, принесла присягу и заняла кресло для свидетелей.
– Где вы живете, мисс Ранкин?
– спросил у нее Мейсон.
– В Лас Вегасе, штат Невада.
– Вы жили там пятнадцатого марта этого года?
– Да.
– Чем вы занимаетесь в Лас Вегасе?
– У меня в одном из отелей вечерний магазин подарков и товаров в дорогу, - ответила девушка.
– Вечером пятнадцатого марта этого года приходил ли посланец купить у вас портфель?
– Да.
– В какое время?
– Без четверти десять.
– Сможете ли вы узнать этот портфель?
– Да.
– Я показываю вам портфель, который является вещественным доказательством обвинения номер двадцать шесть. Вы уже видели его?
Свидетельница взяла в руки портфель, осмотрела его и сказала:
– Да. Это тот, который я продала пятнадцатого марта этого года.
– Следовательно, пятнадцатого марта, до без четверти десять вечера, этот портфель находился в магазине, в котором вы работаете?
– Да.
– Вы в этом уверены?
– Полностью уверена.
– Это все, - сказал Мейсон.
– Перекрестный допрос, пожалуйста.
Ормсби поднялся и заметил снисходительным тоном:
– К вашему сведению, мисс Ранкин, этот портфель мог быть куплен у вас в тот вечер единственно с целью ввести полицию в заблуждение. Ценные бумаги, которые в нем были обнаружены, могли отлично находиться до этого в другом портфеле и быть переложены в этот портфель мистером Мейсоном...
– Вношу протест, Ваша Честь!
– вмешался Мейсон.
– Господин обвинитель требует у свидетельницы сформулировать заключение, что не является правом свидетеля. Обвинение предполагает, что я привез этот портфель и бумаги, содержащиеся в нем, из Лос Анджелеса. Я собираюсь доказать, что это неверно.
– Это ничего не доказывает!
– возразил Ормсби.
– Я полагаю, что это доказывает очень многое, - парировал Мейсон, так как во время моего пребывания пятнадцатого марта в Лас Вегасе я постоянно находился под наблюдением сотрудника местной полиции.
– В свидетельских показаниях на это ничто не указывает!
– В таком случае, я прошу снова вызвать лейтенанта Трэгга для дополнительного перекрестного допроса, который позволит мне обосновать то, что я делал в Лас Вегасе пятнадцатого марта, находясь под постоянным наблюдением.