Женщина-змея
Шрифт:
Фаррускад.
О рот, рубины алые и жемчуг — Вас не увижу вновь! Кто вас похитил?Панталоне. Лиловые десны с четырьмя гнилыми торчками, тощие губы, черная пасть василиска, покажитесь наконец в недобрый час!
Фаррускад.
О щеки — розы с лилиями!.. Где вы?Панталоне. Выцветшая физиономия, челюсти сушеной трески, выскочите же скорее наружу, какие вы ни на есть, и вылечите бедного юношу от этого несчастья, от этого наваждения!
Фаррускад.
ОПанталоне. О мешки из грязной замши, шаровары из колбасной кожуры, откройтесь такими, какими я вас вижу глазами моего рассудка, и толкните как следует этого бедного завороженного! (Фаррускаду.) Ваше высочество, родной мой, вы не помните грубого обмана, который колдунья Дильноваз проделала над королем Тибета?
Фаррускад.
Какой обман? О чем вы говорите?Панталоне. Скверная история! Колдунья Дильноваз, имея триста лет от роду, посредством волшебных чар, заключенных в талисман, приняла образ двадцатилетней молодухи, жены короля Тибета, сумела согнать с царского ложа настоящую жену как обманщицу и стала сама царицей. Ну, что вы скажете? Так как эта колдунья была перворазрядной негодницей, король застал ее однажды за делом, которое ему не понравилось, с каким-то… разве я знаю?.. из дома дьявола и, не удержавшись, нанес ей удар шпагой. Случилось так, что при этом он разрубил талисман, источник обмана, в котором были заключены все чары, и вот она на его глазах превратилась в безобразную старуху, без единого зуба во рту, такую сморщенную, со столькими волосами на подбородке, что она больше всего была похожа на рубленую телятину. Это истинное происшествие, Ваше величество, а не сказки, которые рассказываются ребятам. Бедному королю пришлось разыскивать свою жену, которая, бедняжка, ходила, питаясь подаянием и твердя эти знаменитые слова:
Мой муж король, но я не королева… Принцесса я, но царства лишена.Вот и вы тоже. Бьюсь об заклад, что Керестани такая же колдунья, как и Дильноваз. О, если кто-нибудь может обнаружить истину, скрытую колдовством, так это именно я!
Фаррускад.
Не говорите больше! Как же может Старухой быть моя Керестани, Раз мне она двух деток родила? О милые, потерянные дети!(Плачет.)
Панталоне. Да, признаться, эти дети и у меня отняли сердце. Они были такие ненаглядные ягодки, моя единственная услада! Этот мальчик, Бедредин, такой живой, такой сообразительный! О, из него наверно вышел бы толк! А эта девочка, Реция, что это было за замечательное создание! Мне кажется, я еще сейчас вижу, как они играют вокруг меня и называют меня дедушкой. Не надо было о них вспоминать, потому что теперь я чувствую, что мое сердце разрывается на части… (Плачет.) Но, ваше высочество, надо же набраться мужества и отдохнуть. В конце концов, они ведь дети колдуньи. У нее сердце, наверно, обросло шерстью, если она могла оторвать от отцовской груди единственное утешение, его собственную кровь!
Фаррускад.
Ах, Панталоне, сам себя я предал: Запрещено мне было узнавать До дня, определенного женою, Ее происхожденье — кто она. Запрет нарушил я. Хотел до срока В ее проникнуть тайну и теперь СвоеПанталоне. Нечего сказать, преступление! Неужели нельзя узнать, кто такая собственная жена? Сказать откровенно, это запрещение всегда было мне подозрительно, так же как меня всегда возмущал этот брак. Подумайте только: взять себе в жены лань! Уверены ли вы, что в один прекрасный день вы сами не обратитесь в оленя? Клянусь честью дворянина, у меня все время трепетало сердце при мысли, что у вас покажутся рога. Сказать вам правду? Возблагодарим небо за то, что мы отделались от этой колдуньи. Отправимся в путь. Наверно, найдется какой-нибудь выход из этого ада. Пойдемте, вернемся к бедному, старому Атальмуку, вашему отцу. Кто знает, сколько слез он пролил из-за вас! Кто знает даже, жив ли он? Несчастный! Да существует ли еще и царство? Вы помните, каким врагом вам был этот свирепый арап, король Моргон, сватавшийся за вашу сестру, принцессу Канцаде? Вы рискуете остаться навсегда царем без царства, нищим, бедняком, достоянием колдуньи, дьявола, чудища, стрелы, которая в один прекрасный день может вас убрать с пути.
Фаррускад.
Молчите, Панталоне! Я клянусь Скорее умереть, чем удалиться Из этих мест. Во сне я видел снова Супругу дорогую пред собой! Жив мой отец иль умер — униженно Его молить я буду о прощенье И, по лесам скитаясь одиноко, Я буду звать свою Керестани И деток милых — сына Бедредина И Рецию, голубку дорогую!(Уходит с жестом отчаяния.)
Панталоне. О бедный Панталоне! Пускай он идет себе, куда захочет, — у меня больше нет сил следовать за ним.
Панталоне, Тогрул, Тарталья.
Тарталья(выходя из глубины сцены, видит Панталоне и кричит в порыве радости). Синьор Тогрул, Тогрул, синьор визирь!
Тогрул(выходя). В чем дело, Тарталья?
Тарталья. Панталоне, Панталоне, разве вы его не видите?
Тогрул. Неужели это возможно? О небо, благодарю тебя! Благодарю тебя! Тарталья, мы нашли Фаррускада.
Панталоне(замечая их вдали). Тогрул… Тарта… я захлебываюсь… или, может быть, у меня головокружение?
Тарталья(бежит). О дорогой друг, как меня радует эта встреча!
Панталоне. Простите… Тарталья, простите… Сердце переполнено… Увы… (Падает в обморок.)
Тарталья(поддерживает его). Синьор Тогрул, старик издыхает, а между тем он нам еще не рассказал, где находится принц. Панталоне, скажи нам, где принц Фаррускад, а потом умирай себе с миром.
Тогрул. Панталоне… друг!
Панталоне(приходя в себя). Синьор визирь, как вы попали в эту пустыню?
Тогрул.
Рассказ мой будет долог. Но скажите Мне прежде, где теперь мой повелитель, Где Фаррускад? Ведь времени терять Не можем мы.Панталоне. Он здесь, он жив и здоров, но он попал, он впутался с головой в страшную беду. Ну уж и дела… великие дела!.. Я вам все расскажу. Но как же все-таки вы попали в это место, которое находится за пределами мира?