Женщины могут все
Шрифт:
— Передумывать поздно. Я знаю, что делаю. Едва загорится винодельня, они выскочат наружу, как муравьи.
— Я не возражала бы, если бы ты заодно дотла спалил и этот траханый виноградник. — На самом деле эта картина приводила ее в восторг. — Я только не хочу, чтобы меня поймали.
— Если сделаешь то, что тебе говорят, не поймают. Как только они вылезут тушить пожар, мы войдем, оставим сверток в комнате Софии и выйдем. Сядем в машину и через пять минут поедем назад. Из автомата сделаем анонимный звонок копам, вернемся к тебе и откупорим бутылку шампанского
— Старуха откупится от копов. Она не позволит, чтобы ее драгоценную внучку посадили в тюрьму.
— Может быть. Пусть попробует. Это не главное. Они будут уничтожены. Рано или поздно наступает такой день, когда соломинка ломает спину верблюда. Разве ты не хочешь этого?
Зловещая нотка, прозвучавшая в голосе Джерри, заставила Рене поежиться. И все же она кивнула:
— Именно этого я и хочу.
Добравшись до винодельни, Джерри вынул ключи. Дон был достаточно хитер, чтобы выкрасть их, а сам Джерри достаточно умен, чтобы сделать дубликаты.
— Когда уйдем, выбросим ключи в залив. — Он сунул в скважину первый ключ. — Все равно они нам больше не пригодятся. Им понадобится много времени, чтобы объяснить, как в запертом помещении мог начаться пожар. — С этими словами Джерри открыл дверь.
Женщины сидели в шезлонгах, отдыхая после массажа, и любовались звездами. София взглянула на часы.
— Уже полночь. С днем свадьбы, мама. — Она привстала, прижалась щекой к руке Пилар.
— Что это? Похоже на… О боже! Винодельня! Винодельня горит! Мария, набери девять-один-один. Пожар на винодельне.
Как и предсказывал Джерри, все высыпали из дома. Слышались взволнованные голоса, звук бегущих ног. Он считал фигуры в белых простынях, торопившиеся по тропе к винограднику.
— Просто конфетка. Теперь вперед, — шепнул он. — Веди меня.
Она рассказала, где находится спальня Софии, но Джерри хотел, чтобы Рене шла первой. Она могла ошибиться. Она говорила, что как-то уже была в комнате Софии, однако Джерри не вполне ей доверял.
Он боялся включать свет, но был уверен, что хватит и фонарика. Нужно было всего ничего: сунуть сверток в шкаф, где его найдут даже идиоты-полицейские.
Он шел за Рене по ступеням террасы и оглядывался. На фоне ночного неба виднелись языки золотого и ярко-оранжевого пламени. Великолепное зрелище. Испуганные люди слетались к нему, как бабочки на огонь.
Конечно, пожар потушат, но не скоро. Пройдет время, пока они пораскинут мозгами и поймут, что вода отключена. А до тех пор будут беспомощно наблюдать за тем, как взрываются драгоценные бутылки, уничтожается оборудование и все их традиции сгорают к чертовой матери.
Значит, у него кишка тонка самому сделать грязную работу? Он осторожно сжал руку в кулак и разжал ее. Время от времени рука еще побаливала. Ничего, посмотрим, что вы запоете наутро.
— Джерри, ради бога! — прошипела Рене с наружной галереи, куда выходили двери спальни Софии. — Это не аттракцион для туристов! Ты сам говорил, что нужно торопиться!
— Дорогая, время для наслаждения найдется всегда. — Он вразвалку подошел к застекленной
— Да, уверена.
— Тогда с богом. — Он толчком открыл дверь, вошел внутрь, с наслаждением вдохнул знакомый аромат… Но тут в противоположную дверь влетела София и щелкнула выключателем.
Внезапный свет ошеломил Джерри и заставил его окаменеть. Не успел Деморне прийти в себя, как на него набросилась разъяренная женщина, весившая шестьдесят килограммов.
Слепой гнев швырнул ее вперед. Когда София вонзила в него зубы, ее глаза застлала кровавая пелена. В голове осталась только одна мысль: причинить ему боль, чудовищную боль. А когда он взвыл, ярость затопила ее, как лава.
Деморне ударил ее в скулу, но она этого даже не заметила. Она целилась в его глаза. Острые ногти, только что покрытые лаком кровавого цвета, полоснули щеку Джерри, как зубья грабель.
Боль была страшной. Пытаясь освободиться, Джерри толкнул ее на громко вскрикнувшую Рене. Он ощущал запах собственной крови. Это было невыносимо. Она нарушила все его планы. Непростительно. Пока София поднималась, собираясь снова броситься на него, Джерри выхватил из сумки пистолет и положил мокрый от пота палец на спусковой крючок.
Он чуть не выстрелил. Достаточно было одного движения дрожащего пальца. София вздрогнула, остановилась. Гнев, горевший в ее глазах, сменился потрясением и страхом.
«Наконец-то, — подумал он. — Лицом к лицу». Теперь ему мало было просто выжить. Он ждал удовлетворения, полной сатисфакции. Теперь эта сучка заплатит ему за все.
— Ну вот. Интересно, не правда ли? София, тебе следовало убежать вместе с другими. Но, похоже, судьба велела тебе умереть так же, как умер твой никчемный папаша. Получив пулю в сердце.
— Джерри, нам нужно выбираться отсюда! Уходим! — Рене с трудом поднялась на ноги и уставилась на пистолет. — О боже! Что ты делаешь? Ты не можешь застрелить ее!
— Да? — «Еще как могу, — подумал Джерри. — И глазом не моргну». Это было настоящее открытие. — А почему нет?
— Это безумие. Это убийство. Я не желаю участвовать в убийстве. Я ухожу. Ухожу немедленно. Дай мне ключи от машины. Дай ключи, черт побери!
— Заткнись, шлюха, — хладнокровно сказал он и с силой ударил Рене рукояткой пистолета в висок. Когда женщина упала как подкошенная, Джерри даже не обернулся. Он не сводил глаз с Софии.
— Согласен, она была надоедливой. Но полезной. И это великолепно. София, ты сможешь оценить всю прелесть замысла. Именно Рене устроила пожар. Она давно имела на тебя зуб. Несколько дней назад она пошла к копам и попыталась убедить их, что ты убила своего отца. А сегодня вечером приехала сюда, подожгла винодельню и подбросила в твою спальню вещь, которая должна была стать уликой. Ты застала ее, вы боролись, пистолет выстрелил. Кстати говоря, — добавил он, — из этого пистолета стреляли в Дэвида Каттера. Я распорядился, чтобы его прислали мне. Думаю, ты по достоинству оценишь мою предусмотрительность. Ты умрешь, а вину за это взвалят на нее. Очень Удобно.